Привет предкам

В основном денежные операции велись через посредника, некоего Жабина. Именно Жабин находил граждан, желающих приобрести телевизоры дефицитных марок. После того, как продавцы, минуя кассе, сбывали эти телевизоры за наличный расчет, на горизонте снова появлялся вездесущий Жабин. Уже в сопровождении тех, кто жаждал получить денежную ссуду, так сказать, в натуральном виде.

И сердобольные Китов и Сергеев не могли устоять.

— Так и быть, — говорили они, — вот вам денежки, вырученные за телевизоры. Только давайте оформим это как продажу товара в кредит. Чтобы затем через свою бухгалтерию вы постепенно всю эту ссуду обязательно выплатили!

— Чем не касса взаимопомощи на общественных началах! — хором восклицали потом Китов и Сергеев.

При этом они все время как-то упускали из виду одну деталь: за подобную «помощь» все трое непременно требовали 10 процентов с каждой ссуды.

Как видим, общественные начала были заменены ростовщическими. Ростовщичество давно кануло в небытие. Наша молодежь знает о нем, пожалуй, лишь по книгам Бальзака. Но вот выныривает из небытия этакий мосторговский Гобсек и некоторое время даже держится на поверхности!

Оставим в стороне тех, кто по самым разным причинам шел на сделку, припадая к этому далекому от родниковой чистоты источнику. Снова нас больше всего волнует вопрос о том, как хорошее, благородное дело упорно пытаются вывернуть наизнанку, извлечь из него собственную выгоду.

Надо только радоваться тому, что изо дня в день растут наши возможности и блага. Но находятся еще среди нас и такие, кто стремится на любую светлую сторону жизни набросить тень стяжательства и лихоимства.

Не жалея красивых слов, они частенько ходят в общественниках, прикидываются передовиками, чтобы замаскировать свою далеко не передовую деятельность… И, пользуясь близорукой доверчивостью, пролезают-таки на ответственные должности.

Государство немало заботится о здоровье наших людей, строит дома отдыха, санатории, больницы… И вот открывается в столице очередная больница. Чтобы укомплектовать недостающий штат, разрешают принимать иногородних врачей с обеспечением московской пропиской и квартирами.

Что ж, замечательно! Помещайте в просторные палаты больных, берите знающих докторов.

И главный врач Сенин, его заместитель Ермаков берут… взятки. Хочешь работать в больнице, хочешь иметь прописку, квартиру— выкладывай, что там у тебя есть: деньги или борзые щенки. Все пойдет в дело.

Мы порой и не замечаем, принимаем как должное многие наши преимущества и льготы. Это естественно, это приятно. Неприятно, однако, то, что мы все еще никак не можем вовремя разглядеть и избавиться от всякого рода спекулянтов на этих самых преимуществах.

Профессиональная память подсказывает, увы, печальные случаи, когда вслед за возникновением в учреждении своего пионерлагеря тотчас в том же учреждении возникала фигура махинатора с путевками. Вслед за созданием дома для престарелых немедленно создавалась группа расхитителей, которая бессовестно обкрадывала заслуживших покой и уважение стариков. А в одном учреждении умудрились однажды солидно нажиться даже на молочных талонах, выдаваемых за так называемую вредность.

Пожалуй, можно без преувеличения сказать, что подобные люди приносят нашему обществу особую вредность, за которую следует взыскивать без всяких скидок и льгот!

ТЕАТРУ ТРЕБУЕТСЯ ЛОШАДЬ

Вы балет любите? Я, например, обожаю. Только вот на премьеру попасть всегда трудно.

Один знакомый мне посоветовал:

— Да ты обратись к моему приятелю, директору зоопарка. Он сделает!

Я пожал плечами и отправился в зоопарк, к директору.

Тот понял меня с полуслова:

— Билеты? В театр? Ясно, ясно, не вы первый… Вот записочка, по ней вас посадят в служебную ложу. У нас там два постоянных места. В театре их так и называют: звериные кресла.

Я посмотрел балет, а потом заглянул к знакомому, и он, посмеиваясь, рассказал мне вот какую историю.

Шел однажды директор зоопарка мимо нашего областного театра оперы и балета. И вдруг видит — висит объявление: «Театру срочно требуется лошадь».

Директор, как человек отзывчивый, зашел в театр и говорит:

— Лошади у меня под рукой нет, а вот зебру, если хотите, могу.

В суматохе перед премьерой помощник режиссера страшно обрадовался и взял, что дают.

А перед самым спектаклем — скандал. Артист, играющий Дон-Кихота, категорически заявил:

— Я на эту полосатую скотину не сяду! Россинант — это все-таки конь. Вот и достаньте мне коня.

— Где его сейчас взять? — закричали режиссер с помощником. — Что за донкихотство? Лезьте на зебру!

— Не полезу!

Тогда позвали художника и сказали:

— Покрасьте ее. Под лошадь. Быстренько!

И премьера, в общем, имела успех.

Так родилось творческое содружество театра с зоопарком.

Позднее многие его питомцы стали непременными участниками спектаклей. Готовили балет «Баядерка». Во время репетиции знаменитого танца со змеей режиссер задумался и воскликнул:

— Друзья мои, мне тут видится живая натура! Это будет очень волнительно!

Несмотря на вопли актеров, змею доставили из зоопарка.