Привет, сосед!

Застряв на пороге, наблюдаю за развешиванием нарядов на передвижной стойке. Две девушки торопятся сообразить здесь подобие бутика, а Демьян тем временем грызет яблоко, развалившись на диване. Когда меня замечают, бежать прочь уже глупо. Поэтому я вхожу в комнату и здороваюсь с улыбающимися мне девушками.

— Колобок, не знал твоего размера, поэтому привезли все от сорок второго до сорок восьмого.

— Надо было спросить, вдруг у меня пятьдесят шестой, — бурчу, поглядывая на яркие клоунские комбинезоны. — А нет чего-нибудь попроще?

— Мы много моделей привезли. Присаживайтесь. Скоро начнем.

Раз мы никуда не торопимся, а на кофейном столике уже разложены суши и роллы, я приступаю к обеду. Палочки даже не беру (не умею ими пользоваться), а вилок нет. Поэтому ем руками.

— Ты бы не налегала на острое, — советует Демьян, заметив, с каким аппетитом я уплетаю васаби.

— Я уже адаптировалась к острому. У меня сосед — тот еще жгучий перчик.

Он смеется, присоединяясь ко мне. Сначала распечатывает палочки и даже захватывает ими ролл. Но вдруг откладывает их и тоже начинает есть руками.

— А если бы я была царевной-лягушкой, ты бы вместе со мной комаров наяривал? — улыбаюсь, хоть и тронута его подходом к попытке подружиться со мной.

— Нет. Кузнечиков. Как мексиканец.

Ощущаю на себе взгляды девушек. Их явно смутило и мое платье не из брендовой коллекции, и мое поведение, и моя речь. Представляю, как они мысленно спрашивают, и что он в ней нашел?! Да ничего, кроме выгоды, успокойтесь, дамы. Как только получит свое, можете забирать.

Сразу после обеда я скучающе слушаю, что мне рассказывают о представленных нарядах. Попутно делаю для себя вывод, что никогда в жизни не пойду на модные показы. Три часа впустую! В итоге я выбираю домашний костюм для беременных, даже ничего не примерив.

— Ты больная? Это же почти пижама! — делает открытие Демьян. — Еще и с подсолнухом на пузе!

— Это солнышко, — улыбаюсь я, трогая мягкую ткань кофточки. — Мило же, Дем? Солнышко на беременном животике.

— Может, нам с тобой сразу застрелиться и не мучиться? В этом нельзя прийти на ужин Борзых!

— А что, там будут репортеры? Это обычный ужин среди домашних. Или вы собираетесь за столом, исключительно чтобы повыпендриваться друг перед другом? В таком случае я стану звездой вечера. — Беру костюм и направляюсь к двери. — Спасибо, девочки. Мой жених с вами рассчитается.

Я покажу этим толстосумам, в какой мере мне плевать на их мнение. Пусть знают, что меня не прогнуть и не сломать. Я ради наследства кривляться не стану. Из другого теста слеплена. Меня воспитала женщина, у которой яйца покрепче, чем у любого из мужиков. Так что папа еще почувствует себя полным кретином, когда узнает, на кого он нарвался.

— Ты почему такая настырная, а?! — Демьян врывается в комнату минут через пять.

— Я тебя не понимаю! — поражаюсь я. Гляжу на него исподлобья и размышляю, чем бы его по башке огреть? Но вместо этого поступаю более милосердно: кладу костюм на диван и скрещиваю руки, чтобы не было соблазна сжать кулаки. — Ты порываешься доказать своему папаше, что лучший сын, муж, отец и предприниматель на свете! Но продолжаешь плясать под его дудку! Самостоятельность от того так и называется, что ты сам принимаешь решения, где жить, как жить, что есть и что надевать! В вашем дворце заведено переодеваться к каждой трапезе. Окей, я согласна. Но надену я то, что мне нравится, в чем мне удобно, а не твоему папе, маме, брату, его жене или прислуге!

Демьян открывает рот возразить, но тормозит. Проводит по мне взглядом — тягучим, взбешенным, но каким-то обреченным. На секунду мне даже становится его жаль. Среда его рождения и взросления лишь со стороны кажется беззаботной, райской, счастливой. А по сути в ней вырастают эгоисты и марионетки. Сам не догоняет, насколько он ведом и зависим от своей семьи. С августа живет отдельно, а до сих пор без работы. Старые долги шкуляет и на них выживает.

— Не думай, что я подставляю нас под удар, — уже спокойнее добавляю я, посчитав, что он прислушивается. — Я не знаю твоего отца, но мне знаком такой тип людей. Он будет ставить тебе палки в колеса и наблюдать за тем, как ты выпутываешься из сложных ситуаций. Ты докажешь ему, что чего-то стоишь, не пресмыканием, а мятежным духом.

Демьян вздыхает. Сует большие пальцы рук в карманы джинсов и приподнимает подбородок.

— Мятежный дух Арса его не растрогал за те восемь лет, что тот живет с нами.

— Бунтовать можно по-разному. Ходить в рваных футболках, проигрывать деньги, материться и курить траву, как подросток. Или грамотно показать родным, что у тебя есть свой взгляд на вещи и он имеет право отличаться от их. Ты же не ребенок, Демьян. Тебе тридцать лет. Ты мужчина! Не обязательно во всем быть правым. Достаточно научиться решительно отстаивать свое. Прими к сведению. Девчонкам нравятся не только сильные и богатые. Умные, настойчивые и независимые тоже пользуются спросом. А ты у нас пока по всем параметрам отстаешь.

— То есть я слабый, нищий, тупой, неуверенный в себе маменькин сынок? — Его глаза забавно лезут на лоб.