Привет, сосед!

— Нет, — хихикаю я. — Ты еще и наглый.

— Чтоб ты знала, до этой минуты, — зло признается он, — телок плющило от моей наглости.

— Чтоб ты знал, я не одна из твоих телок! Я обещаю застегнуть роток на все пуговки, но не заставляй меня наряжаться новогодней елкой.

Демьян ощупывает меня пронзительным взглядом своих темных глаз. Красив, подлец. Ланка бы лужицей растеклась, взгляни он так на нее. Она бы спорить не стала: выбрала бы самое дорогое платье и выпросила бы к нему новые туфли и браслетик с колечком.

— Да-а-а, — протягивает он мурчаще. — Ты не телка. Ты Колобок. Ладно, любовь моя, будь по-твоему. Надеюсь, моя антресоль на разлетится в щепки к финалу сегодняшнего дня. — Демьян подходит к шкафу, недолго выдвигает ящики встроенного комода, выбирает серую футболку и спортивное трико. — Пора собираться.

Он встает в двух шагах от меня, запрокидывает руку за плечо и, в кулаке сжав горловину футболки, стягивает ее через голову. Снова демонстрирует мне свое атлетическое телосложение. У Виталика и десятой части от этой крепости мышц не было. Да он и не стремился, открещиваясь: «Я же не тупой качок!»

— Подбери челюсть, Колобок, — посмеивается Демьян, — чуть позже уронишь, — и начинает расстегивать брючный ремень.

Покраснев до кончиков ушей, я резко отворачиваюсь.

Идиотка! Это же надо было слюни распустить! Последний раз я так на мужика таращилась, когда кое-кто похвастался мне татуировкой знака зодиака «лев» над своим достоинством. Сердце снова заходится от воспоминаний. И воздуха не хватает.

— А ты проказница, Колобок. — Демьян шуршит одеждой у меня за спиной.

— Вообще-то это ты устроил тут стриптиз.

— Но в зеркало-то ты смотришь.

Поднимаю лицо и вижу наше отражение в большом зеркале у стены. Этот говнюк стоит посреди комнаты в одних боксерах и облизывается.

Я опять разворачиваюсь, глазами натыкаюсь на него, туплюсь в пол и зажмуриваюсь.

— Я ослепителен, да?

— Не то слово, — ворчу, отворачиваясь к дивану. — Я аж чуть не убежала.

— Ты тоже не тяни резину. Переодевайся. Батя не любит, когда опаздывают.

— Что ж ты сразу не сказал? Я и так вся на нервах, как бы угодить твоему батеньке. — Беру костюм и, не глядя в сторону Демьяна, иду к двери. — Пожалуй, я переоденусь в туалете. Негоже молодым до свадьбы друг перед другом оголяться. Как бы твои родные чего позорного о нас не удумали.

— Я зайду за тобой, — смеется он мне вслед.

— Ага. Я буду ждать тебя. Там же. В туалете.

Боже… У меня щеки полыхают все те пятнадцать минут, что я переодеваюсь. Перед глазами эти проклятые «кубики» метросексуала. Вопреки всему, следить за своим внешним видом Демьян умеет. Фантик не просто красочный. Рекламная кампания — высший класс. А я, как какая-то фря, ведусь на это.

Нельзя поддаваться соблазнам! Ему без разницы, кого заарканить. Он из тех парней, кто никакой добычей не пренебрегает. И легкой рад, и за трудную готов побороться. Что ему пара месяцев до родов и пара после? В перерывах между подкатами будет развлекаться с теми, кто за банку пива даст на заднем сиденье крутой машины. А потом получит то, что сейчас недоступно, и все — переключится на новый объект. Жить-то потом мне с этим!

— Обо мне думаешь? — Распахнув дверь, Демьян окидывает меня взглядом и присвистывает. — А ничо так. Улетно.

Мне сложно сказать, как на мне сидит костюм. По ощущениям удобный. По виду могу оценить лишь славненько окружившее животик солнце-смайл. Может, для тех, кто жиру бесится, это и пижама, а беременные из простого люда в таких костюмах — само очарование. И практично, и стильно.

— Ты всегда вламываешься в туалеты? — Аккуратно складываю свое платье и прохожу мимо Демьяна.

— А ты никогда не запираешься?

Возвращаюсь в его комнату, кладу платье на диван, переобуваюсь в его домашние тапки и разворачиваюсь к зеркалу. Он прав. Ничо так. Улетно. Но улыбку сдерживаю. От предвкушения незабываемого вечера лицо судорогой сводит.

— Ну идем. Поглядим, чем небожители питаются.

Мы спускаемся в отдельный обеденный зал со свечами на накрытом столе, когда там уже собралась вся семья: папа со своим бесконечно презрительно-надменным взглядом, его хмурый старший сынок, его женушка-лиса, шумная троица их мальчишек и мама, страдающая похмельем.

Входя, я еще успеваю стать свидетельницей тихих разговоров, но как только оказываюсь в поле зрения, все замолкают.

— Мило, — первой подает свой писклявый голос Алена. А ее хитрые глазки так и бегают по моему костюму. Бедняжка едва ли не дрожит в ожидании взрыва. Жаждет его.

Но глава семейства лишь хмыкает, не особо спеша тратить свою энергию на обсуждение нашего внешнего вида. Видимо, ему скучно разделываться с оппонентом в самом начале вечера. Хочет насладиться войной, чтобы потом спать сном младенца.

— Мы не знали, что у нас маскарадная вечеринка, — острит Демьян, подводя меня к столу и садя рядом со своей мамой.

Я дергаю уголком губ, заметив, как меняется в лице Алена. Она-то старалась. Блестящее платье, тонна украшений, укладка, макияж. Словно семейный ужин в ресторане.

— Привет, мам. — Склонившись к Вилене Мироновне, Демьян чмокает ее в щеку. — Ты как?