Глава 1

Сегодня я появилась в офисе ни свет ни заря. Тихо и пусто. Ничего удивительного – в полвосьмого-то утра! Кто-то ещё в транспорте трясётся, а кто-то вообще последний сон досматривает. А я стою посреди приемной и выглядываю укромное местечко, куда можно спрятать несколько пирожных.

В ящик стола было бы неплохо. Туда точно никто не полезет. Но хранить еду рядом с документами? Не очень разумно. Случись что с бумагами – и мои минуты в должности секретаря будут сочтены.

Может, на верхнюю полку шкафчика с чайными пакетиками, да поглубже? Там провианту самое место. Но нет. Вечно голодные коллеги любят захаживать ко мне в гости и выметать оттуда всё подчистую. «Варенька, я отсыпала у тебя сахару. У нас кончился!» или «Варюш, что это за чудесный кофе у тебя был на прошлой неделе? Скажи марку, я себе куплю. Тот, что у тебя сейчас, куда хуже!».

Варя – это я. Я работаю секретарем. Я слежу, чтобы потоки страждущих и жаждущих не захлестнули нашего босса, а вместо этого разбивались о скалу. То есть об меня. Но, разбиваясь, они почему-то вымывают всё, что я оставляю в приёмной. Потому что я мягкотелая. И мягкохарактерная. Мягкая, в общем.

Если вас интересует, как меня угораздило оказаться раньше восьми в офисе, да ещё и с пирожными, я расскажу. Предупреждаю сразу: дело не в том, что я люблю пирожные. Вообще-то не очень люблю. Но эти — даже не для меня. И это не просто пирожные, а особенные.

Особенные тем, что они обещают мне счастье в личной жизни. Не сами, конечно, обещают. Но кое-кто пообещал, что у меня всё сложится. И это источник, заслуживающий доверия. Хотя, может, и не заслуживающий,  а просто мне очень хочется, чтобы сложилось.

Скорее всего вы считаете, что это просто смешно – надеяться на какие-то там пирожные. Особенно когда речь идет о счастье. Но мне уж точно не до смеха. Если честно, я готова за любую соломинку хвататься, чтобы его заполучить. Навсегда. Навечно. В горе и в радости и всё такое.

Ну а чтобы вы тоже были в курсе: мое счастье зовут Саша. У него золотистые волосы, мягкий взгляд из-под пушистых ресниц и голос такой, что мурашки по коже. Совершенство! Живет мое счастье по соседству. А я зову его Сашенька. Но только мысленно! Вслух назвать его Сашенькой я, конечно, не осмелилась бы. Вообще, когда я его встречаю, разговаривать мне сложно: сердце колотится где-то в горле, а в голове туман. Влюбленность первой степени. Неизлечимо.

По крайней мере, за последние десять лет тенденций к выздоровлению не замечено.

Я была восьмиклассницей, когда впервые увидела нового жильца из соседней квартиры. Точнее, сначала услышала, как он играет на гитаре, стоя на лестничной площадке. И всё заверте…

В общем, с тех пор другие парни меня не интересуют. Даже мой единственный в жизни настоящий, хоть и  кратковременный роман с хорошим парнем Ромой не закончился ничем хорошим. В один прекрасный момент я поняла, что просто обманываю. И себя и этого хорошего парня. Мы расстались, и теперь я сохну по Саше на законных основаниях и без угрызений совести.

Вот вы сами скажите: десять лет — это же серьёзно, правда? Я уверена, что правда. За это время мои одноклассницы успели пережить подростковый кризис, вступить в несколько субкультур и в каждой разочароваться, пройти через период чайлдфри (Дети — фу! Дети — не моё!), повстречать «того единственного» и выйти замуж. У кого-то уже даже были дети. Ну а у кого-то — второй и, вроде бы, даже третий «единственный».

А что я? Я всё это время жила, как в сказке. В очень тоскливой сказке – где Рапунцель все еще томится в башне, а Золушка надраивает полы и даже не мечтает о танцульках.

У меня был свой собственный принц. Он жил на одной лестничной клетке со мной. Даже в гости заглядывал. О его жизни я знала всё, что только можно узнать, если втайне смотришь на человека сквозь дверной глазок и провожаешь его взглядом. Когда он проходил мимо, я приникала к двери, всматривалась и вслушивалась. И вздыхала.

Может быть, мне надо было действовать решительнее? Может, стоило однажды распахнуть дверь, как только он появится, обвить его руками за шею и прошептать прямо в губы: «Будь моим»?

Но что-то со мной, видно, не так. Десять лет моей решительности хватало только на то, чтобы встречаться с ним глазами на лестничной площадке, перекидываться парой слов и надеяться, что по моему томному взгляду он обо всём догадается сам. Правда, он и в гости забегал, всегда был весёлым, позитивным, жизнерадостным, дружелюбным — но и только.

Зато рядом с ним постоянно менялись спутницы. Брюнетки, блондинки, рыженькие – все как одна красавицы. Но если восьмиклассница Варя смотрела на них как на богинь – ненавистных, но недостижимо прекрасных, то сегодняшняя я прекрасно видела – ничуть они не лучше меня. И Сашка это тоже бы увидел. Если бы не привык смотреть на меня как на соседскую девчонку.

Когда спустя десять лет мне вдруг стало ясно, что мой принц может так и не понять, что он принц, а одна их «богинь» рано или поздно устроит свой персональный Олимп в его «трешке», я решилась на авантюру.