Привычка убивать

— Впечатляет, — одобрил Умник, немного поразмыслив. — Очень точное определение. Мужик, значит, потихоньку сваливает, а в это время стая серых хищников вовсю грызет коня. А конь совсем не виноват в том, что мужик некоторое время назад участвовал в облаве на волков и завалил с десяток серых. Хотя серым, наверно, глубоко по барабану, завалил — не завалил: они просто хотят жрать и кратчайшим путем добывают пищу. Да, конь — это правильно…

Итак, первоначально «конем» предопределено было стать Улюму.

Принимая «заказ» от безвременно исчезнувшего Толхаева, Директор, разумеется, получил подробную информацию о расстановке сил в обоих Альянсах и имел представление о потенциальных возможностях лидеров противостоящих сообществ.

Улюм ему понравился сразу. Глава крупной преступной группировки, боевик, человек решительный и всесторонне подготовленный к силовым акциям — он неплохо смотрелся в роли организатора последующих ликвидаций. Разумеется, морально-этический аспект в данной ситуации сильно хромал на обе ноги: получалось, что Директор серьезно подставлял одного из тех, кто его нанял. Улюм — представитель сообщества, компаньон Гриши Толхаева, человека, которому Март обязан жизнью… Но со смертью Толхаева все переменилось. Выпало звено, оборвалась связующая нить, обязательства морально-этического плана утратили силу. Теперь так называемый Второй Альянс Белогорска для Директора являлся одной из голов той самой прожорливой гидры, которая, желая слопать другую голову, пригласила для ускорения процесса бригаду профессионалов. Марту было глубоко безразлично, что в процессе рубки заказанной головы он может слишком сильно размахнуться и ненароком чувствительно зацепить обушком самое заказчицу. Каждому да воздастся по заслугам его…

Утро третьего дня пребывания в Белогорске показалось Марту если и не ужасным, то вполне безрадостным и серым. Накануне состоялся вечер знакомства с «крышей», который особых результатов в плане разработки «коня» не подарил, зато нанес ощутимый удар по железному организму Директора.

Улюм оказался необычайно стойким к воздействию алкоголя. Как мы уже знаем, Март, уповая на свой иммунитет к спиртному, планировал напоить большого бандита и выдоить из него кучу полезной информации. В известном смысле ему это удалось: примерно через полчаса после того, как намертво «уехал» Умник (более изящно сложенный Док «уехал» еще раньше), Улюм размяк, перестал смотреть исподлобья и с похвальным усердием принялся рассказывать различные истории из своей бандитской практики. Историйки эти, разумеется, были по-своему занимательны и наверняка заинтересовали бы беллетристов, но в информативном плане Директору совершенно ничего не дали. Сидели долго, пили много, Дока и Умника хлопцы Улюма перетащили в машину и бережно уложили на заднее сиденье. Если бы сейчас Марта спросили, кто же кого в конечном итоге перепил, он бы не стал торопиться с ответом. Смутно помнилось, что они оба с Улюмом ушли из зала самостоятельно, но на прощанье хитрый бандюк вынудил-таки собутыльника всенародно поставить всей присутствующей братве по «пузырю» — за знакомство и в знак уважения.

— Ты меня уж-жаешь? А пацанов моих уж-жаешь? А если ужжаешь — слабо по пузырю всем поставить? Или не мужик?

Ну конечно, не слабо! Разумеется, мужик. И все вокруг — уважаемые люди. А братвы в том «Кристалле» было немерено — там, судя по всему, только одна братва со своими оторвами и зависала, с редким вкраплением иной пиздебратии известного пошиба. И «пузыри» они захотели не абы какие, а «Чайковского». А цены ресторанные — это вам не на склад сгонять за парой ящиков, да по оптовой расценке. Таким образом, пришлось, «опуститься» еще без малого на полштуки баксов.

— Гады, — прохрипел Март, проснувшись и пробуя на вкус свой опухший язык. Поднатужившись, Директор частично восстановил картину вчерашнего вечера, отдал должное застольному таланту Улюма — таковые нечасто встречаются, это своего рода раритет, и подытожил:

— Я с вас за это вычту как-нибудь, козлики. За мной не заржавеет…

Обнаружив отсутствие Сашеньки, Директор вяло порадовался — работает девочка, молодец. Затем глянул на часы — стрелки показывали половину двенадцатого — и слегка взгрустнул: минимум час уйдет на то, чтобы привести себя в порядок и позавтракать, затем еще час на «доводку» подготовки к театрализованной беседе с Сарановым, а в итоге — полдня вон. Самым бессовестным образом проспал наиболее продуктивное время!

— Ну, Улюм, я до тебя доберусь, — проворчал Март, нашаривая на прикроватной тумбочке «Кенвуд». На ощупь ткнул первую цифру автонабора — номер Дока. Абонент пожелал присутствовать на линии далеко не сразу. А когда все же пожелал, возникло такое убеждение, что лучше бы ему не присутствовать вовсе.

— А-а-а-а… — сказал Док в трубку. — Ох-х-х, е-мае… Ох, болять мои крылья… Аспирин есть? УПСА, в смысле… Ефф… Еффералган.