Привычка убивать

— Не выражайся, когда с Директором разговариваешь! Аптечный киоск в вестибюле, — с ходу начальственно нарычал утренний Директор. — Я вас, трезвенников — мать вашу ети! — повыгоняю на хер и наберу нормальных военных, хорошо адаптированных к таким нагрузкам. Интеллигенты фуевы! У вас есть всего-навсего сорок минут, чтобы привести себя в порядок. Зарядка, контрастный душ, прогулка по лоджии челночным способом. Встречаемся в баре, на моем этаже-

— А может, еще немного… — заикнулся было Док, но Директор противным голосом рявкнул:

— Не знаю! Не волнует! Это ваши проблемы! — и отключил телефон.

Выполнив все процедуры, которые порекомендовал подчиненным. Март почувствовал себя несколько лучше, принялся напевать бодренькую мелодию, насильственно нагнетая в отравленный накануне организм отсутствующий тонус, между делом оделся и, заперев номер, направился по коридору в другую половину гостиничного корпуса — к бару.

Оказавшись у входа в бар, Директор бросил взгляд назад — сработала приобретенная годами привычка осматриваться, прежде чем войти в какое-либо помещение. Так вот, бросил, замер на несколько секунд, затем развернулся и бодренько потопал назад.

Дело в том, что, пока Директор перемещался от холла к бару, за его спиной по коридору просочился какой-то человечишка. Открыл преспокойненько соседствующий с директорским люксом номер и шмыгнул туда — Март как раз застал его в момент проникновения и сумел рассмотреть лишь, что человечишка чрезвычайно мал ростом, слегка ряб, торопится и имеет в руках какой-то пакет. А координация его странным образом расстроена (человечишки, разумеется, а не пакета — пакет вообще какой-то левый!) — будто бы пьян, сволочь. Это в первой-то половине дня!

— Ну вот — началось, — неприятно озаботился Директор, крадучись подходя к двери своего номера и тихонько ее открывая. Проскользнув в прихожую, Март стремительно разделся до трусов — жалко было мять отутюженные Сашенькой брюки и рубашку, — забрал из кармана круглое зеркальце, которое постоянно носил с собой, и ползком выдвинулся к окну, замещавшему почти целиком несущую стену большой комнаты. Притаившись за батареей, Директор поднял зеркальце вверх и обозрел «зимний сад». По первоначальному замыслу, следующим этапом должно было стать поползновение на лоджию: притаившись у перегородки, разделяющей «зимний сад» директорского люкса с аналогичным «садом» соседей, можно посредством лицезрения в зеркальце поинтересоваться, чем занимается человечишка в чужом номере — там, в зале, тоже имеется окно во всю стену, не препятствующее наблюдению извне. Однако ползти далее не пришлось. Человечишка находился в соседском «зимнем саду»…

Чем, спрашивается, не угодил маленький вторженец мнительному Директору? И почему Март решил, что это вторженец, а не законный постоялец, либо, на худой конец, приятель соседей, забежавший по делу с соизволения хозяев?

— И откуда ж тебя такого выкопали, красавчик ты мой? — сквозь зубы пробормотал Директор, наблюдая за действиями человечишки в зеркальце.

Соседей Март знал — следуя старой привычке, в первый же день проверил, кто расположился над, под, справа и слева, действуя по отработанному алгоритму: эфэсбэшная ксива — «этажерка»[9]— ссылка на конфиденциальность пребывания — розовая купюра. И — два часа личного наблюдения. Никаких проблем.

В люксе, куда забрался вторженец, проживала супружеская пара из Прибалтики: двое престарелых аристократов, приехавшие навестить город детства. Тот факт, что новые прибалты родились и выросли в России, на них не сказался никак: супруги говорили с сильным акцентом, смотрели на всех презрительно и, кушая в баре, протирали носовыми платками и без того стерильно чистые приборы. Человечишка, проникший в номер, никак не вписывался в круг общения аристократов: насколько сумел рассмотреть Март, он имел сильно уголовную внешность, двигался крадучись и, кроме всего, походя спер ключи в конторке, воспользовавшись сиюминутным отсутствием «этажерки».

Такую странную активность постороннего лица в непосредственной близости от своего логова Директор не одобрил сразу. Еще больше он не одобрил поведения человечишки, когда сумел рассмотреть, чем тот занимается в «зимнем саду» соседей.

— Вот так ничего себе… — озадаченно пробормотал Март, возвращаясь в прихожую и вновь облачаясь в свою одежду. Цапнув с тумбочки «Кенвуд», Директор набрал номер Дока.

— Уже идем, — с легкой паникой в голосе сообщил Умник. — Буквально три минуты. Я в принципе готов, но у нас, понимаете, одна ванная, так что… Сейчас Док из ванной…

— Пусть себе моется, — нетерпеливо буркнул Директор. — Ты одет?

— Так точно, — с частичным облегчением доложил Умник.

— Дуй на резервную лестницу, — распорядился Март. — Встань на площадке между третьим и четвертым этажами, жди команды. Телефон не отключай, будь на связи, ничего не спрашивай, пока не скажу. Доку передай — пусть минут десять из номера не выходит. Все, вперед!