Приз Гора

Среди рабовладельцев в порядке вещей назначить одну их своих рабынь старшей над другими, чтобы было кому присматривать за тем, что работа выполняется как следует, что дисциплина соблюдается и так далее. Следует заметить, что это вовсе не строгое правило, ему могут следовать, а могут и нет, но чаще всего поступают именно так. Иногда даже послав с каким-либо поручением двух рабынь, одну из них определяют как «первую девку». Таким образом, ее власть ясно установлена. Гореане таковы. И горе второй девушке, если она начнет противоречить первой, вызовет ее недовольство, или выкажет малейшее неповиновение. Гореане, знаете ли, великие поборники субординации, дистанции и иерархии. Это способствует устойчивости общества. Кто-то, если, конечно, ему по вкусу подобная система управления, может предпочесть общество, основанное на лицемерном опровержении очевидных различий, на сокрытии власти, на конфликтах в группе, на жадности, пропаганде, неразберихе, нерешительности и неуверенности, махинациях, подрыве репутации, шпионаже и клевете.

— Ты все слышала, Эллен? — осведомилась Ина.

— Да, Госпожа, — кивнул Эллен.

— Шестнадцатый ан, — напомнила блондинка.

— Да, Госпожа, — повторила Эллен.

— И есть еще много работы, которую следует выполнить до ужина, — предупредила ее Ина.

— Да, Госпожа, — вздохнула Эллен и, схватив свою корзину за ручки, вплетенные по бокам, довольно неловко, с трудом подняла ее, уперев в живот и перетащив тяжесть на несколько шагов вправо, поставила под свободной веревкой.

— Ты же неправильно носишь корзину, — сказала Ина. — Ты ведь с мира под названием «Земля», не так ли?

— Да Госпожа, — признала Эллен.

— Ну да, все кто прибыл оттуда, такие невежественные. Удивительно, как только их них получаются такие хорошие рабыни? — проворчала девушка.

— Госпожа? — переспросила Эллен.

— Смотри, вот так носить легче, — сказала Ина и, присев позади корзины, подняла ее и поставила себе на голову, придерживая двумя руками. — Таким образом, Ты можешь либо часть веса принять на руки, если пожелаешь, либо, держа тело вертикально, полностью использовать в качестве опоры голову и позвоночник, так будет даже изящнее. В этом случае вес распределяется равномерно и спина сильно не напрягается. Можно также просто придерживать груз одной рукой, а если Ты потренируешься и поднаберешься опыта, то со временем, сможешь удерживать ношу в равновесии только на одной голове, вообще не используя руки.

— Не думаю, что смогу это сделать, — скептически покачала головой Эллен.

— Некоторые девушки сначала укладывают на голову скрученный в рулон лоскут ткани, свернутый в кольцо, а уже на него уже ставят корзину. Получается своего рода подушка, не так на темя давит, нести легче и безопаснее.

— И даже в этом случае, — вздохнула Эллен, — сомнительно.

— Подними корзину, — приказала Ина. — Используй обе руки. Нет, стой прямее. Так, хорошо. Выше руки. Подними руки еще. Выше. Еще. О да, мужчинам это понравится! Ты на самом деле привлекательна, Эллен. Теперь иди. Прямо. Вдоль веревки. Нет, нет, не так. Не как свободная женщина на Земле. Для тебя это уже в прошлом. Ты — теперь рабыня. Так, стоп. Теперь, давай-ка я тебе покажу.

Эллен передала корзину и отступила на пару шагов.

— Вот смотри, — сказала Ина.

— О, Госпожа! — воскликнула Эллен.

— Вот я ухожу, поворачиваюсь, приближаюсь. Вот так. Видишь?

— Вы такая красивая! — восхищенно проговорила Эллен.

— А они, глупые бестии, — рассмеялась Ина, — скорее всего, понятия не имеют, что мы делаем с ними. Возможно, им даже в голову не приходит, почему они готовы убивать за нас.

— Не знаю, получится ли у меня так, — покачала головой Эллен.

— Сейчас Ты пройдешь туда, повернешься, и вернешься ко мне, — сказала ей Ина. — Может, Ты и кажешься не больше, чем рабыней несущей свой ношу, но Ты должна суметь довести их до безумия от страсти и желания тебя.

— О, Госпожа, — вздохнула Эллен.

— Мы — рабыни, — напомнила блондинка. — Мы должны не просто нравиться мужчинам, но и преуспевать в этом, причем мы должны суметь обойтись тем немногим, что нам разрешают.

— Да, Госпожа, — вынуждена была согласиться Эллен.

— Какое оружие есть у нас, если мы в ошейниках? — спросила Ина, и сама же ответила: — Наше оружие — наш ум, наша красота, наше тело. Если бы Ты провела в рабстве большую часть жизни, Ты тоже научилась бы хорошо использовать то что есть у тебя в распоряжении.

— А что насчет страсти, Госпожа? — густо покраснев, полюбопытствовала Эллен.

— Странно, что Ты, земная женщина подумала об этом, — заметила старшая рабыня. — Страсть, увы, практически не поддается нашему контролю. Они приведут тебя к этому. Они деспотично покоряют нас, и, поскольку, им это доставляет удовольствие, доводят нас да состояния, кода мы перестаем себя контролировать от экстаза. Они превращают нас в мучимых потребностями, умоляющих, пресмыкающихся у их ног животных.

— Я никогда не испытывала такого экстаза, — прошептала Эллен.

— Тебя этому научат, — заверила ее Ина.

— Но правильно ли это жаждать таких экстазов? — спросила Эллен.

— Нет, конечно, — ответила она. — Но Ты — рабыня.