Приз Гора

Выражение, которое использовала женщина, если его дословно перевести на английский язык, прозвучало бы как «белый шелк». Его антонимом будет словосочетание — «красный шелк». Эти выражения, кстати, используются только для рабынь, и ни в коем случае для свободных женщин. Было бы тяжким оскорблением, сказать про свободную женщину «белый» или «красный шелк». Это было бы ужасно вульгарно. За такое следовал бы немедленный вызов на дуэль. Выражения, более подходящие для свободных женщин по-гореански звучат как «глана» и «метаглана», или «профаларина» и «фаларина». Однако даже у этих последних выражений имеются гореанские коннотации, отражающие их взгляд с точки зрения мира природы. В первом случае условие девственности расценено как то, что будет заменено, а во втором, это звучит просто как что-то, что предшествует перед чем-то, чем-то более важным, вроде вводной фазы или пролога, так сказать.

— И твой хозяин вызвал тебя к себе этим вечером! — рассмеялась она.

— Да, Госпожа, — кивнул Эллен.

— И Ты без железного пояса!

— Да, Госпожа, — повторила Эллен, чувствуя холодные щупальца страха.

— Ну тогда не удивляйся, маленькая девственница, — усмехнулась женщина, — если этой ночью Ты переоденешься в красный шелк!

Вторая наставница прыснула смехом вслед за своей коллегой.

Эллен взглядом полным укоризны и оскорбленного достоинства посмотрела на них. Женщина была потрясена, шокирована. Однако ее потуги пропали втуне, а выражение ее лица скорее еще больше развеселило их.

— Ты только глянь на эту маленькую варварку! — давилась смехом первая наставница.

— Ты что, думаешь, что Ты — свободная женщина? — вторила ей вторая. — Так вот нет! Вы — маленькая самка урта! Нет, Ты — маленькая тарскоматка!

— Точно! — согласилась первая.

Эллен опустила голову и раздраженно уставилась в пол.

Для Эллен ее девственность была крайне важна. Когда-то она полагала, что наградит этим кого-то только в неком прекрасном и романтичном контексте, по своему собственному выбору, если, конечно, ей представится такой случай. И вот теперь до нее дошло, что это, как и она сама, принадлежит ее господину. Теперь она была животным, просто домашним животным. Ее девственность, соответственно, для общества или ее владельца представляла не больше интереса или важности, чем таковое качество у свиньи.

Она вдруг задергала руками, закованными в браслеты, бесполезно, разумеется.

Но вот прозвучал и затих последний удар, объявив дому о наступлении восемнадцатого ана.

Охранник взял женщину за левое плечо и, открыв дверь в зал приемов, ввел ее внутрь.

Глава 15

Она просит

Едва переступив через порог зала, Эллен почувствовала, что охранник выпустил ее руку и отстранился. Зал был тем же, что и в прошлые их встречи, за исключением того, что от двери к курульному креслу теперь вела длинная, узкая красная ковровая дорожка.

Подняв взгляд, Эллен задрожала всем телом. От вида ее господина у нее перехватило дыхание. Женщина замерла на месте, некоторое время ей понадобилось на то, чтобы вернуть контроль над собой и снова начать дышать. Она почувствовала слабость в ногах, и испугалась, что сейчас упадет. В руках именно этого человека была вся власть над ней. Именно ему она принадлежала.

— Рабыня Эллен, — объявил охранник из-за ее спины.

Наставницы в зал не вошли, оставшись в комнате подготовки. Эллен не знала, будут ли они ждать ее там или нет, но предположила, что женщины, скорее всего, должны возвратиться по своим камерам.

Мир, владелец Эллен, по-видимому, читал свиток. Или делал вид, что читал, растянув его между двух рук. Свет падал на него сзади, где по обе стороны от курульного кресла, возвышались две лампы. Слева от курульного кресла имелся небольшой столик, на котором стоял графин из цветного стекла и маленький стакан, того же цвета. А еще на столе лежала плеть, которая, как и цепь, является здесь символом доминирования.

Мир, оторвав взгляд от свитка, жестом указал, что рабыня может приблизиться.

Эллен, нетвердыми ногами переступая по длинному ковру, направилась к стулу. Она шла как рабыня. Она прикусила губу. Она видела, как чуть заметная улыбка растянула уголки его рта, однако не изменила свою походку. Она была рабыней.

— Стой, — скомандовал мужчина.

Эллен замерла, не дойдя нескольких футов до возвышения.

— Оставайся стоять, — остановил он ее порыв встать на колени.

Дело в том, что обычно, если девушка получила приказ остановиться, она опускается на колени. Это общепринято, когда рабыня находится в присутствии свободного человека.

— Повернись передо мной, — потребовал Мир. — Медленно.

Рабыня сделала медленный поворот перед ним.

Она была одета в рабскую тунику, ее запястья удерживались за спиной наручниками. Она была вымыта и причесана. От нее шел приятный аромат, конечно, это были рабские духи, подходящие для нее.

— Еще раз, — приказал мужчина, сидевший в курульном кресле, и его рабыня снова медленно повернулась перед ним.