Приз Гора

— Пожалуйста, Господин! — заплакала Эллен. — Не надо так! Только не так! Пожалуйста, нет! Мы же с вами оба с Земли! Мы оба земляне!

— Больше нет, — отрезал он.

— Пощадите, Господин! — взмолилась она.

— Тебе предстоит переодеться в красный шелк, девка, — усмехнулся мужчина.

— Не таким способом, Господин, — простонала Эллен. — Пожалуйста, нет! Не-е-ет! Только не так, не надо так! Пожалуйста, Господин, не так! О-о-о!

— Ну вот, теперь Ты — «красный шелк», — сообщал он ей.

— О-о-ох! — выдохнула рабыня.

— Не вздумай изменить позу, — предупредил ее Мир, продолжая удерживать ее талию, словно тисками.

Спустя некоторое время, лишившись поддержки его рук, Эллен завалилась на правый бок и, свернувшись калачиком у подножия возвышения, дала волю душившим ее рыданиям.

Ее господин натянул на себя тунику, и, не став облачаться в остальные одежды, сел в курульное кресло и уперся в нее взглядом.

— Ты — тугая, холодная, маленькая штучка, — буркнул он, разглядывая трясущееся от рыданий тело.

— Сними одежду, — потребовал Мир.

Не переставая плакать, она с трудом приняла сидячее положение и стянула через голову свою рабскую одежду, крошечную, разрезанную по бокам тунику и, положив ее рядом с собой, снова легла на бок и попыталась унять слезы. Внутренняя поверхность ее левого бедра была испачкана кровью.

— Попробуй на вкус свою девственную кровь, — приказал ее господин.

Эллен подняла на него свои красные от плача глаза, не в силах постичь того, что он от нее хочет. Вытащив из-за пазухи туники, возможно, из какого-то скрытого кармана, ленту и пару отрезков пенькового шнура дюймов по восемнадцать длиной, мужчина спустился с возвышения и присел подле нее.

Эллен съежилась еще сильнее.

— Ой! — всхлипнула она.

— Вот, — сказал Мир, поднеся два пальца к ее рту. — Попробуй это, кровь девственной рабыни.

Покорно, не переставая вздрагивать от рыданий, она сделала, как ей было приказано. Его пальцы были покрыты густой, липкой, теплой от ее тела, немного солоноватой жидкостью, несшей тонкий намек на привкус ее интимной смазки. Это был акт, которого она никогда не сможет забыть.

— Сядь, — приказал ее господин, и Эллен села перед ним.

Мир встал около нее на колени и продемонстрировал ей красную шелковую ленту около десяти дюймов длиной и примерно дюйм шириной.

— Ты взята, — сказал он, перейдя на английский, а затем добавил уже по-гореански: — Ты только что была открыта для использования мужчин, для удовольствий мужчин. Теперь Ты — девка красного шелка.

Затем мужчина сложил ленту вдвое, подсунул под ее ошейником и, сделав петлю, рывком затянул ее на стальной полосе. Было что-то категоричное с том, как он это сделал.

— Бара! — последовала отрывистая команда.

Тело Эллен отреагировало на эту команду именно так, как ее тренировали это делать, немедленно и быстро. Она вытянулась на животе, скрестив запястья за спиной. Ноги также были скрещены в лодыжках.

Едва она замерла в указанной позе, как почувствовала, что ее запястья стянула петля, а мгновением спустя, тоже самое было сделано и с ее лодыжками. Эллен, теперь девка красного шелка, лежала перед своим господином ничком, голая и связанная.

Закончив со связыванием, мужчина повернул ее на бок. Могло ли это быть сделано, чтобы доставить ему удовольствие? Конечно, он тщательно осмотрел ее, уделяя внимание каждой мелочи, словно оценивая. Несомненно, он отметил, что Эллен подтянула к груди колени и, вытянув пальцы ног, подчеркнула форму своих икр. Быть может, ему даже стало интересно, сделала ли она это осознанно. Но Эллен и не задумывалась об этом, по крайней мере, не в смысле того, что она тщательного планировала это, скорее это было сделано естественно, так же естественно, как это делает рабыня. На его губах зазмеилась понимающая улыбка, а на глаза женщины снова навернулись слезы. Но Эллен уже знала, чем она должна быть перед мужчиной, и чем от нее требуется быть перед мужчиной. Она была рабыней.

Мир поднял ее на руки и, занеся на постамент, аккуратно поставил на колени, слева от курульного кресла, если смотреть с самого кресла. Возможно, стоит упомянуть, что на маленьком столе справа от кресла стояли графин и маленький стаканчик из цветного стекла.

Мужчина вынул пробку из графина и плеснул немного содержавшейся в нем жидкости в стакан.

— Ты можешь говорить, — разрешил он.

— Что Вы сделали со мной! — всхлипнула Эллен.

— Ты не можешь жаловаться, — пожал плечами мужчина. — Ты — рабыня.

— Да, Господин, — вынуждена была признать она.

— Зато теперь Ты можешь поблагодарить меня за то, что я использовал тебя, — добавил Мир.

— Спасибо, Господин, — сказала она, проглотив слезы.

— За что? — уточнил он.

— За то, что использовали меня, Господин.

— Как кого? — снова потребовал он уточнения.

— Как рабыню, Господин, — ответила Эллен.

— Ты плачешь, — заметил он.

— Простите меня, Господин, — всхлипнула женщина.

— Возможно, теперь Ты еще немного лучше понимаешь то, чем должна быть рабыня?

— Да, Господин, — вздохнула она.

— Позже, когда Ты узнаешь о себе и о своей сексуальности больше, Ты сама будешь просить о таком использовании, — объяснил ее хозяин.