Приз Гора

Это был второй из двух надсмотрщиков, тот, чьи в обязанности входило присматривать за девушками внутри гримерной выгородки. Первый находился снаружи и контролировал ход выступления.

— Да, Господин, — отозвалась одна из девушек.

— На выход, — скомандовал ей мужчина, и она выскользнула наружу сквозь щель в занавесках.

Ее появление на залитом мерцающим светом факелов песке, было встречно довольными хриплыми криками собравшихся зрителей.

Эллен подошла к сундуку и потянулась к приглянувшемуся ей браслету, но другая девушка выхватила его прямо из-под ее руки.

— Это мое! — прошипела незнакомка.

— Простите меня, — всхлипнула Эллен, испуганно отдергивая руку и становясь на колени.

По ее щеками побежали слезы обиды.

— Варварка, — презрительно бросила девица.

— Да, Госпожа, — сказала Эллен.

Понятное дело, что рабыням здесь вообще ничего не принадлежало и не могло принадлежать. Все аксессуары, находившиеся в сундуке, были предназначены для использования всеми танцовщицами. Однако незнакомка была крупнее и выглядела сильнее ее, а Эллен не хотелось бы быть исцарапанной, укушенной или лишиться клока волос.

Эллен спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

— Что случилось? — услышала она и, подняв красные от слез глаза, увидела перед собой одну из танцовщиц.

— Я даже не знаю, как надевать все эти шелка и вуали, — глотая слезы призналась Эллен.

— Давай, я помогу тебе, — предложила женщина.

— Госпожа! — с благодарностью сказала Эллен.

— Я не «Госпожа» — отмахнулась рабыня, поднимая с земли и встряхивая танцевальную юбку, скроенную из красного прозрачного шелка. — Зови меня Фэйке.

— Я не танцовщица, — пояснила Эллен.

— Уверена, чему-то тебя обучали, — заметила Фэйке. — В большинстве домов этому уделяют внимание.

— Нет! — всхлипнула Эллен.

— Но Ты же видела, как танцуют другие? — предположила она.

— Совсем немного, — призналась Эллен. — Но меня поймали за подглядыванием и избили.

— С чего бы это? — удивилась танцовщица.

— Меня планировалось держать в полном невежестве, — объяснила девушка, — чтобы я оставалась низкой, дешевой, никчемной рабыней, в лучшем случае не больше, чем самая низкая из девок чайника-и-циновки.

— Похоже, твой хозяин здорово тебя ненавидел, — покачала головой женщина.

— Он продал меня всего за десять медных тарсков, — вздохнула Эллен.

— Признаться, мне трудно в это поверить, — заметила Фэйке. — Ты весьма привлекательна.

На глаза Эллен снова навернулись слезы.

— Просто сделай все, что сможешь, — посоветовала ей женщина.

— Но я вообще не представляю, что надо делать, — всхлипнула Эллен.

— Встань, — велела танцовщица, расправляя лоскут и ткани.

Когда Эллен увидела себя в зеркале с танцевальным шелком на бедрах, у нее перехватило дыхание. Она вдруг почувствовала себя даже более голой, чем если бы была просто обнаженной.

— Вот так, — кивнула Фэйке.

— Но что же я буду делать в кругу! — заплакала Эллен.

— Просто будь рабыней, — рассеянно сказала ей женщина и, поправив юбку, добавила: — Так будет лучше. Соблазнительнее. Мы сделаем так, чтобы была видна твоя левая нога. Пусть мужчины полюбуются на твое клеймо. И вообще, у тебя замечательные ноги. Да, Ты соблазнительна, очень соблазнительна.

Лицо Эллен расплылось в робкой, полной благодарности улыбке.

— Подними руки, — велела Фэйке. — Вот так. Хорошо.

Груди Эллен теперь были приподняты алым шелковым хальтером. Женщина покопалась в сундуке и вытащила оттуда шнурок с колокольчиками и несколько браслетов. Смотревшей на себя в зеркало Эллен, казалась, что она постепенно подвергается удивительному, экзотическому, варварскому преобразованию.

— Тебе известно что-нибудь о работе с вуалью? — поинтересовалась Фэйке.

— Нет, — мотнула головой девушка. — Нет.

— Просто постарайся сделать все возможное, — вздохнув, посоветовала танцовщица. — И помни, все рабыни отличаются друг от друга. Каждая из нас уникальна. Каждая — драгоценна, что бы там ни говорили эти животные. Впрочем, они и сами это прекрасно знают. Посмотри, как отчаянно они торгуются ради того, чтобы владеть нами! Да они готовы воевать за нас, готовы рискнуть жизнью ради того, чтобы украсть нас. Они дерутся за нас. Они убивают за нас! Так что не позволяй им говорить тебе, что Ты не важна и не ценна! Каждая из нас не похожа на других и особенна. Каждая должна попытаться быть не просто еще одной рабыней, но рабыней особенной, самой глубокой рабыней, которой она является в глубинах своего «Я». Запомни, нет другой такой рабыни, как я, и нет ни одной такой рабыни, как Ты.

— Адель, Лоис! — позвал надсмотрщик, заглянув внутрь.