Приз Гора

— Я прошу ласкать меня, Господин, — отчетливо, хотя и ломающимся голосом произнесла Эллен, чувствуя как по ее щекам бегут слезы, и радуясь тому, что они скрыты под капюшоном.

— Уверен, что Ты сможешь добиться большего, если постараешься, — усмехнулся ее хозяин.

— Кейджера Эллен, ваша рабыня, Господин, просит о том, чтобы ее хозяин, Селий Арконий из Ара поласкал ее, — сказала Эллен.

— И часто женщины твоего мира просят поласкать их? — полюбопытствовал Селий.

— Несомненно, если они — рабыни, Господин, — ответила бывшая землянка.

— Сейчас у меня есть другие дела, к которым следует проявить внимание, — заявил гореанин.

— Господин? — простонала Эллен.

— И пока я буду этим заниматься, — сказал ее хозяин, — я прослежу, чтобы Ты хорошо разогрелась.

— Господин? — не поняла его Эллен.

Она поняла, что поводок оказался в руке мужчины, а затем почувствовала, как мужчина пробросил кожаный плетеный шнур между ее ног.

— Нет, — простонала девушка, охваченная внезапным испугом. — Пожалуйста, нет!

Поводок напрягся, потянув кольцо капюшона вниз.

— Пожалуйста, не надо! — заплакала Эллен и в следующее мгновение вскрикнула: — Ай!

Поводок потянулся вверх за ее спину, сильно, резко, плотно, туго. Мужская рука легла на ее плечо, удержав девушку на коленях.

— Пожалуйста, нет! — зарыдала она.

Затем натянутый втугую поводок был надежно привязан к ее связанным запястьям.

— Нет, Господин, пожалуйста, не надо, Господин! Пожалуйста, пощадите, Господин!

Но мужчина не обращал на ее мольбы никакого внимания, впрочем, она и сама знала, что так и будет.

Иногда подобным способом связывают ведомых рабынь.

Селий Арконий толкнул девушку, повалив на живот, рывком вытянул ее ноги и скрестил лодыжки. Через мгновение, ее ноги были согнуты в коленях, почти коснувшись пятками ягодиц, а щиколотки стянуты веревкой и привязаны к запястьями. Теперь для Эллен стало не просто бесполезно пытаться подняться, но и любые движения ее связанных лодыжек передадут давление на запястья, которые, в свою очередь натянут поводок, прикрепленный к запястьям, ведь поводок, соединяя кольцо спереди на ремнях капюшона со скрещенными и связанными запястьями, проходил между ее грудями, а затем между ногами, плотно вжимаясь в промежность. Так что у нее оставалось два варианта действий, во-первых, попытаться держать лодыжки ближе к телу напрягая ноги, что было тяжело и неудобно, и нисколько не уменьшало теплого, безжалостного натяжения поводка между ее ног, а во-вторых, расслабить ноги, но тогда лодыжки отстранялись от тела, приводя к еще большему режущему, обжигающе возбуждающему давлению поводка на промежность. В результате, следствием любого ее движения, даже самого минимального ерзанья в поисках некой золотой середины комфортной для ее притянутых к телу ног, поводок тут же напрягался, эффективно делая свою работу.

— Господин! — позвала Эллен. — Господин!

Но ответа не было. Похоже, Селий Арконий покинул это место. Эллен повернулась на бок, и некоторое время пыталась лежать неподвижно. Однако спустя несколько минут она, внезапно для самой себя, начала дергаться, метаться, вскрикивая и плача. В какую же беспомощную и жалкую рабыню она превратилась!

«Я ненавижу его, — повторяла про себя девушка. — Я ненавижу Селия Аркония! Я ненавижу его! Я ненавижу его!»

Но прошло еще совсем немного времени, и Эллен уже громко кричала:

— О, пожалуйста, Господин, пощадите меня! Вернитесь! Возьмите меня! Дотроньтесь до меня! Помогите мне! Я буду покорной! Я буду хорошей рабыней! Подарите мне облегчение! Дайте мне выпустить мою рабыню! Я умоляю об этом! Я — ваша рабыня! Будьте добры к своей рабыне! Будьте безжалостны, если вам так хочется! Меня это не волнует! Позвольте мне служить вам как рабыня! Используйте меня! Я прошу об использовании! Я умоляю использовать меня! Господин! Я прошу вас об использовании, Господин!

Вдруг она услышала, мужской смех. Кто-то, проходивший мимо, потешался над замешательством извивающейся рабыни.

«Я ненавижу Селия Аркония, — думала Эллен. — Он сделал из меня шоу! Он выставил меня на посмешище! Насколько сладкой получилась его месть! Почему я не могу быть холодной и фригидной, какой я была на Земле! Это со мной сделали мужчины! Они превратили меня в рабыню! Теперь я — ничто, не более чем возбужденная, страстная рабыня! Я ненавижу мужчин. Я ненавижу их! Я ненавижу их!»

Но затем в памяти Эллен замелькали картинки из ее пребывания в доме Мира. Как давно это было! Ясно, что теперь она была готова просить служить мужчине, любому мужчине!

«Вы монстры, — простонала рабыня. — Вы монстры! Вы великолепные монстры! И вы, монстры, отлично знаете, что эта рабская девка принадлежит вам!»