Призмы

Запах несвежей постели, старых книг и сыромятной кожи, из которой обитатель этого жилья нарезает ремни тфиллин. Тиски, стамески, клей. У хозяина худые руки с большими кистями мастерового. Он кормится угодным Богу ремеслом. Он носит платье установленного покроя, как бы заменяющее членам секты униформу. Черное сукно под стать черным пейсам и бородке. Обладатели подобной одежды на порог к себе не пускают безбожников, тем более с таким измышлением дьявола, как телевизионная камера. На улице они прячут от нее лицо за шляпу, молитвенник или наскакивают на объектив с растопыренной пятерней. Обитатель же пещеры снимается с большим удовольствием, да еще пускается в опасные рассуждения. Свободомыслие у членов "Нетурей карта" — смертный грех, а рабби Арье Лейб Вайсфиш не просто растекается мыслью по древу, но и превозносит гоя Фридриха Ницше. Вот так.

Прошу не забывать, где звучат эти речи. В самом сердце квартала Меа-Шеарим! Каким образом Вайсфиша не побивают каменьями, понять невозможно. У "Нетурей карта" сживают со свету за куда более мелкие провинности. А рабби Арье жив-здоров и даже в прекрасной форме. Тощ, но мускулист и проворен, как породистая борзая. По части психической он еще здоровее. У него зоркий глаз и острый язык. Он знает настроение умов не только в своей твердокаменной слободке, но и на беспутной израильской улице. Знает и довольно иронически относится и к тем, и к другим. И все же, с одной стороны, он не отказывается от своей секты, а с другой — держит у себя в пещере кощунственный патефон и в курсе последних израильских новинок эстрадной музыки. Вопреки своей аскетической внешности реб Арье Лейб Вайсфиш, в сущности, эпикуреец. Пирует напропалую среди угрюмых стоиков. Только вместо виноградного напитка услаждает себя бальзамом неистощимой человеческой мысли. Черпает наслаждения из собственной черепной коробки, из работы серого вещества. Все прочее — по боку. В том числе и супругу, и одиннадцать произведенных на свет детей. Дома наслаждаться ему, конечно, мешают, так что домой он заглядывает крайне редко, например, для съемок документального фильма. Не за Ницше его отлупить бы, а за сирот при живом отце, но что толку — рабби Арье неисправим. "Можешь не прятаться от камеры, — снисходительно разрешает он жене. — Телевидение тебе уже не испортит свадьбы".

Ну а Ницше — почему именно Фридрих Ницше? Потому что Вайсфиш открыл для себя и проповедует другим, что Гитлер фальсифицировал идею этого философа. Идею о сверхчеловеке следует понимать не в смысле расового превосходства или господства одной нации над другой, а как гимн интеллектуальной элите. Кто не мыслит, тот влачит существование животного. А кто пробует еще и вылущить зерно истины из шелухи лжи, тому требуется огромное мужество. Он, Вайсфиш, с помощью книг проделал в своей пещере самые рискованные путешествия человеческой мысли, все самые грандиозные ее прорывы к добру и к правде и не нашел более честного и бесстрашного капитана, чем великий немец. Ницше, утверждает рабби Арье, как никто другой в мире, понимал достоинства иудаизма и евреев. Ежели бы его, Вайсфиша, впустили в Восточную Германию, он поклонился бы праху немецкого философа.

Хотя, разумеется, не в его, Вайсфиша, обычае придавать значение могилам и тем более им кланяться.

Представляете теперь этого неоницшеанца в пейсах, столь причудливо воплотившего в себе вечный образ правдоискателя? Этого доморощенного философа из Меа-Шеарим, который выступает в Иерусалиме с публичными лекциями, выпаливая в зал, всегда, кстати, переполненный, цитаты из "Заратустры"? Если б не сионистское телевидение, сделавшее фильм об этом противнике сионизма, не так давно боровшемся с сионистским государством то в кулуарах ООН, то при дворе короля Хуссейна, если бы не этот фильм, проникнутый откровенной симпатией к этому человеку, мы никогда не узнали бы о нем, об этой фантастической фигуре, невероятной даже на фоне поразительного человеческого калейдоскопа в Израиле.

Щедрый скупец

В октябре 68-го года посол Израиля в Англии передал письмо из посольской почты писателю Аарону Мегеду, который только что приехал в Лондон в качестве атташе по делам культуры. Отправитель этого письма сообщал о своем желании принести в дар Государству Израиль собранные им сокровища восточного искусства. Иные предметы его коллекции превосходят шедевры Британского и Каирского музеев. Сам он находится в преклонном возрасте и не хочет, чтобы после его смерти собрание досталось иноверцам. Далее следовали адрес и номер телефона.