Признания шпиона

Для начала Дэн Пэйн просмотрел три файла: личное дело Рика, в котором содержалась оценка его квалификации; материалы службы безопасности с результатами тестов на "детекторе лжи", которые тот проходил, и сведениями о его прошлом, а также файл 201 с информацией о Розарио. Файл 201 заводился на всех, кто рассматривался как потенциальный источник ЦРУ. Что касается Розарио, то это случилось, когда она была завербована Дэйвидом Сэмсоном в Мехико-Сити в качестве источника информации. Пэйн прочёл сотни личных дел. Несмотря на то что в деле Рика упоминалось о его пристрастии к алкоголю, следователь не увидел там ничего такого, что могло бы поразить его воображение. «Пьянство — не редкость среди сотрудников Оперативного директората, — позднее сказал он. — И хотя дело от этого страдает, большинство из них не бегут наниматься в шпионы». В файле Розарио содержались десять страниц комментариев Сэмсона и несколько статей об ее отце. Согласно газетным вырезкам, отец Розарио был большой политической шишкой, губернатором колумбийской провинции и ректором крупного университета. Уортен говорила Пэйну, что у Розарио было немного денег в Мехико-Сити, однако тот решил, что она могла унаследовать состояние после смерти отца. Подобное произошло в деле, расследование которого он только что закончил. Итак, Пэйн позвонил нескольким экспертам по Латинской Америке, и все они согласились, что отец Розарио вполне мог быть обеспеченным человеком, если принять во внимание его социальный статус. «мне сказали, что в Латинской Америке деньги, как тень, следуют за высоким положением в обществе. Чем выше положение, тем больше денег!»

Уортен сказала, что Рик и Розарио недавно приобрели дом за полмиллиона долларов, и Пэйн отравился в суд округа Арлингтон, чтобы изучить хранившиеся там документы о правах собственности. В течение нескольких минут он нашёл купчую, подтверждающую, что Эймсы заплатили за своё новое жилище 540 тысяч долларов. Но Пэйну не удалось обнаружить записи о том, что они получили заем под закладную. Несколько часов подряд он рылся в документах, но никаких упоминаний о закладной не нашёл. Вернувшись в Управление, Пэйн прямиком направился к Вертефей.

— Это действительно странно, Жанна, — сказал он. — Рик купил этот дом за полмиллиона долларов, но нет записи о том, что он получил заем под закладную.

— Наверное, ты что-то пропустил, — ответила Вертефей. — Почему бы тебе снова не поехать туда завтра и не посмотреть получше?

На следующий день Пэйн вернулся в здание суда и снова приступил к поискам, но закладной опять не нашёл.

— Да нет ее там, — сообщил он в тот же день Вертефей — Я все проверил.

— Произошла какая-то ошибка, — упорствовала Вертефей. — может, они перепутали папки или сделали запись не в той книге? Поезжай и проверь.

Пэйн уже третий день подряд рылся в судебных записях, однако безрезультатно. На этот раз Вертефей не оставалось ничего иного, как поверить ему. Оба решили, что все это очень странно. Кто может позволить себе купить дом за полмиллиона долларов, не взяв этих денег в долг? Пэйн сказал Вертефей, что запросит информацию о банковских вкладах Рика. Он хотел проверить, не клал ли Рик когда-нибудь на свой счёт сумм по десять тысяч долларов или более наличными. Пэйн знал, что КГБ всегда платит наличными, и прикинул, что «крот» уровня Рика обойдётся КГБ по крайней мере в миллион долларов. Тому пришлось бы зарыть немало кубышек с деньгами на заднем дворе. Приближалось Рождество, а 5 января 1990 г. Пэйн должен был быть на Ферме. Управление решило, что ему нужно пройти курс обучения для офицеров-оперативников. Там уже побывал один из следователей — коллега Пэйна. ЦРУ хотело, чтобы и Пэйн освоил кое-какие приёмы, которым оперативников обучали на Ферме, поскольку он занимался внутренними расследованиями.

В противном случае нечестный офицер-оперативник мог использовать один из этих приёмчиков, чтобы надуть Пэйна. Таможенная служба Соединённых Штатов, подразделение министерства финансов, вела учёт крупных наличных банковских вкладов. Пэйн лично отнёс свой запрос в Таможенную службу в последнюю неделю декабря 1989 года. Затем он вернулся в офис и начал укладывать вещи для поездки на Ферму. Курс его обучения должен был завершиться в марте. Он решил, что у Таможенной службы будет куча времени, чтобы проверить счета Рика.

КГБ сделало все возможное, чтобы сохранить казнь генерала ГРУ Дмитрия Полякова в тайне, однако новость об этом докатилась до Управления. После окончания допроса Полякова отвели в комнату и велели опуститься на колени, спиной к своему палачу. Ему выстрелили в затылок, чтобы лицо стало неузнаваемым. Затем тело похоронили в безымянной могиле. Жене и сыновьям было отослано формальное извещение. В нем говорилось, что приговор приведён в исполнение. В графе с надписью «казнь» стояла галочка.