Признания шпиона

Я никому не мог об этом рассказать, но, помимо чувства опасности, я ощущал колоссальное, колоссальное… ох, не знаю, как это описать… колоссальное… Боже мой, я разговаривал с КГБ! Я продался! Неожиданно я стал человеком, которому никто не смог бы помочь. Я повторял себе: "Что делать? Что же делать?" Я думал, что деньги КГБ решат все мои проблемы, но пришли новые трудности. Теперь я должен был думать о безопасности, выживании, самозащите.

(Смеётся.)

Так что, видите ли, обратившись в КГБ; на самом деле я поступил как последний трус. Я решил свалить на КГБ все заботы о моей безопасности. Я отказался тащить на себе огромную тяжесть совершенного мною поступка. И я сбросил ее, выложив КГБ все, что знал, за один присест, — не потому, что хотел миллионы долларов, а потому, что это быстрее и безболезненнее всего принесло бы мне облегчение. Я сказал себе: О'кей, сдам-ка я им всех с потрохами, и пусть они решают эти проблемы. Я знал, что им придётся обо мне позаботиться. Именно в этом заключалась моя трусость. Я сбежал из-под крылышка Управления, мне стало неуютно, мне это не понравилось, поэтому я перешёл в другой лагерь и сказал: «Теперь, ребята, ваша очередь меня защищать».

Я никогда не был поклонником советской системµ, но все ещё чувствую себя в долгу перед КГБ и благодарен ему за то, что он для меня сделал. КГБ был со мной до конца и оберегал меня, и мне кажется, что люди, с которыми я работал, стали испытывать ко мне по-настоящему тёплые и дружеские чувства.

Знаете, любовь никогда не давалась мне легко. Я человек необщительный, светских разговоров и фамильярности стараюсь избегать, к суждениям и мотивам других людей настроен скептически и вообще веду себя застенчиво-высокомерно. Мне всегда было трудно ладить с начальством, у меня было мало настоящих друзей, я всегда чувствовал себя одиноким и немного страдал от комплекса неполноценности. Никогда не забуду свой разговор с сестрой Нэнси после моего возвращения из Мексики. Прожив у неё около месяца, я в конце концов решился рассказать о Розарио и о том, что мы собираемся пожениться. Ее искреннее сочувствие и одобрение — без малейшей неприязни к Нэн — принесли мне колоссальное облегчение. Я знаю и знал тогда, что по-другому быть и не могло, но мне все же было трудно сказать ей о Розарио, и моё облегчение было смешано с изумлением… Это для меня типично. Не люблю признавать своё поражение. Перед тем как я впервые позвонил Нэнси /Эверли/ из тюрьмы, а также перед ее первым звонком меня одолевали самые мрачные предчувствия. Частично потому что мне было стыдно, частично из-за ложного, безосновательного страха, что Нэнси лишит меня своей любви. Я знаю, что мои слова граничат с бредом сумасшедшего, и понимаю, что некоторые обвинят меня в стремлении вызвать к себе сочувствие и перекроить прошлое в свою пользу, но я говорю предельно искренне. Я всегда тайно сомневался в себе, в своих способностях, и боялся потерять то немногое, что имел. В глубине моей души сидел страх, что все те, кто меня как будто любит, отвернутся от меня, увидев, кто я есть на самом деле. Откуда это берётся? Не знаю. Ни отец, ни мать, как мне кажется, никогда не ограничивали себя в любви ко мне. Я понимаю, что ответы на все вопросы кроются во мне самом, но боюсь, что когда до них доходит дело, я слеп. Я знаю только, что этот страх реален и часто всплывает на поверхность, а когда это происходит, я тянусь к другому человеку в надежде, что он будет рядом, что он меня не бросит.

Говорят другие

Измена — это нечто противоестественное. Как кровосмешение. Поэтому, зная Рика, я уверен, что он провёл огромное количество времени, размышляя о том, что сделал и пытаясь как-то очистить свою совесть — найти всему этому разумное объяснение и оправдать свой поступок. Он должен был сделать это.

Дэйвид Т. Сэмсон, ЦРУ

Директор ЦРУ Р. Джеймс Вулси во время своего выступления назвал Эймса "злостным изменником родины" и "извращённым предателем-убийцей"

"Вашингтон пост", 19 июля 1994 г.

Для человека, который хочет скрыть свои истинные чувства, как нельзя лучше подходит работа в ЦРУ.

Дэйвид Блейк, близкий друг

Имеет ли какое-нибудь значение, почему он это сделал? Он убил людей, и этого достаточно.

Родственник Геннадия Григорьевича Вареника, шпиона ЦРУ, казнённого КГБ

К вашему сведению, я читал файлы "Содаст». Я знал обо всех ужасах: совершенных Энглтоном, да и не только я — о них знало практически все наше высшее руководство. Но это не заставило нас пойти и продать свою страну.

Пол Редмонд, ЦРУ

Это Нэн во всем виновата. Когда они вернулись из Турции, она решила что больше никуда не поедет. Ему предложили прекрасную работу… но он отказался. В этом смысле ему никогда не удавалось сделать правильный выбор, потому что она никуда ехать не желала. Вот он и пошёл по кривой дорожке. Если уж кого-то обвинять, то только ее.

Розарио Эймс