Призрачные страницы истории

Если бы Томас Уолсингем хотел помочь Марло, то между 20 мая и временем поступления нового доноса в Тайный совет было проще и вернее организовать бегство поэта за границу, чем прибегать к громоздкой инсценировке убийства. Что же касается различия в фамилии убийцы, то, как еще в 1935 г. убедительно показал Лесли Хотсон, оно было результатом ошибки священника, сделавшего выписку из архива. Он плохо разбирал скоропись елизаветинского времени и принял в фамилии Фризера, записанной со строчной буквы через удвоенное «ф», первые две буквы за одно большое «А» и просто домыслил остальные знаки. Так получилась фамилия «Арчер». Хотсон в своей работе «Смерть Кристофера Марло» приводит фотокопию записи в регистрационной книге, доказывающую, что в ней стоит фамилия Фризера, хотя ему неправильно придано имя Френсис. Неоднократно цитируя книгу Хотсона, Гофман обходит молчанием этот неопровержимый вывод английского ученого. Пытаясь подорвать доверие к заключению следователя Данби, Гофман обрушивается на фразу, что Марло выхватил нож, который был у Фризера подвешен на спине. Однако, как показали более поздние исследования, это вовсе не было какой-то необычной манерой держать при себе кинжал, а напротив, широко распространенным способом носить оружие.

Впрочем, это не значит, что заключение Данби во всех частях заслуживает полного доверия. С. Танненбаум в книге «Убийство Кристофера Марло» (Хэмден, 1962) соглашается с тем, что от раны, нанесенной Марло, не должна была последовать немедленная смерть. Следователь, вероятно, по чьему-то наущению явно не стремился дознаться обо всех обстоятельствах, связанных со смертью преследуемого властями «богохульника». Гофман считает, что у Марло не могло быть ничего общего с людьми типа Фризера и Скирса. Но по своему социальному положению они стояли не ниже Марло. Фризер владел некоторой собственностью, главным признаком респектабельности в тогдашнем обществе. Скирс был сыном купца и другом одного из друзей Марло. Обращает внимание то, что Фризер после скорого оправдания, а также Скирс и Пули сохранили свои места на службе у Уолсингема. Это могло быть следствием их полезности или соучастия в заговоре, только не для спасения Марло, а с целью покончить с поэтом, который мог при аресте под пыткой выдать какие-то секреты Ралея и его «школы».

Тем временем продолжала разрабатываться виртуальная биография Марло. Примером может служить работа Д. и Б. Уинчкомбов «Действительный автор или авторы Шекспира», в которой отрицается убийство Марло и утверждается, что он значительно больше, чем ранее предполагалось, был вовлечен в операции английской разведки. Интересно отметить, что поездкой в Дептфорд Марло не только пренебрег приказом ежедневно являться в канцелярию Тайного совета, но и нарушил его ради встречи с заведомыми агентами того же самого совета. Не поехал ли он туда, считая, что ему будет предложено выполнить какое-то поручение разведывательного характера? Наводит на подозрение и то, что убийство произошло в месте, где его по закону должен был вести следователь королевы, а присяжными могли быть лица из находившегося всего в одной-двух милях имения Томаса Уолсингема.

К тому же, надо заметить, что двух людей, которые свидетельствовали против Марло в роковом 1593 г., постигло жестокое наказание. Драматурга Томаса Кида держали в тюрьме, подвергли пытке за «мятеж и ересь» и выпустили на свободу только в 1594 г. незадолго до смерти. Другой донос был подан, как мы уже знаем, Ричардом Бейнсом. Возможно, что это случайное совпадение, но и второй обвинитель Марло окончил свои дни в 1594 г. на виселице в Тайберне.

Если смерть Марло была не просто (как писал в 1994 году в книжном обозрении газеты «Нью-Йорк Таймс» известный английский шекспировед А. Л. Роуз) следствием его вспыльчивого и драчливого характера и столкновение в Дептфорде было не первым подобным в его жизни, если убийство поэта имело скрытую подоплеку, то ее, видимо, надо искать в перипетиях тайной войны в девяностые годы XVI века. В 1992 г. вышла в свет позднее переиздававшаяся книга Ч. Ничола «Расплата. Убийство Кристофера Марло», представлявшая собой итог интенсивных поисков новых архивных данных. Ничол решительно отвергает гипотезу антистратфордианцев. Вместе с тем он подчеркивает, что противостоящая ей официальная версия, отраженная в заключении следователя Данби, основана на свидетельстве явно пристрастных лиц, бывших в комнате, когда в ней произошла расправа с поэтом. Фризер и Скирс, даже если верить их показаниям, прямо или косвенно участвовали убийстве, а Пули мог быть заподозрен в соучастии в нем. Незаинтересованных свидетелей, правдивость показаний которых не вызывала бы сомнений, в помещении не было. Скирс и Фризер были связаны с Томасом Уолсингемом и в прошлом находились у него на службе. Помимо этого, они были деловыми партнерами: давали взаймы деньги под ростовщические проценты, в десять раз превышавшие максимальный уровень, установленный законом.