Призрачные страницы истории

После смерти в 1590 г. государственного секретаря Френсиса Уолсингема, в ведении которого находилась тайная полиция и разведка, Уильям Сесил и его сын Роберт решили установить непосредственный контроль над этими важными инструментами власти. Часть бывших агентов Уолсингема сразу же переметнулась на службу к Сесилам. Другая же часть тяготела к Томасу Уолсингему, который сблизился с Ралеем, главным соперником Сесилов. Ралея считали заклятым безбожником, а к кругу его друзей принадлежали, как полагали современники, Генри Перси, Девятый граф Нортумберленд, Фердинанд Стенли, лорд Стрендж, унаследовавший после смерти отца в сентябре 1590 г. титул графа Дерби (старший брат шестого графа Дерби, которого «дербиты» выдвигают претендентом на роль Шекспира). К числу других адептов школы относили математика Гариота, близкого знакомого Ралея и Стренджа еще со времен учебы в Оксфорде. К кружку принадлежали поэты сэр Филипп Сидней и Мэттью Ройстон, живший в Англии в 1583–1585 годах Джордано Бруно. Вокруг «школы ночи» маячили фигуры поэта Томаса Уотсона, бывшего, вероятно, тестем Роберта Пули, литераторов Джорджа Чепмена и других. В доносах Кида и Бейнса, находившихся в распоряжении Тайного совета, главой которого был Уильям Сесил, Марло приписывали высказывания, что «Христос был бастардом (внебрачным сыном), а его мать — гулящей женщиной», что «все протестанты — лицемерные ослы», что «если есть бог или любая религия, то только папистские». По тогдашним понятиям это был полный состав государственной измены. Они содержали не только богохульство, само по себе караемое смертью, но утверждения, отрицающие права королевы как главы государственной, англиканской церкви. В случае продолжения следствия Марло был бы арестован, наверняка подвергнут пытке, его принудили бы сделать признания, которые были нужны Сесилам для того, чтобы подорвать еще сохранявшееся влияние Ралея на королеву.

Весной 1594 г. Фердинанд Стенли по какой-то не известной нам причине решил предать своих друзей. Он написал письмо Уильяму Сесилу, что хочет сообщить ему о заговоре против правительства. Но еще до того, как состоялась его встреча с главой Тайного совета, Фердинанд Стенли скоропостижно скончался. Подозревали отравление мышьяком. Сходство с убийством Марло бросается в глаза. Стоит отметить, что лорд Стрендж содержал труппу актеров, в которой мог состоять Шекспир в эти утерянные для нас годы его жизни. Эта труппа поставила пьесы Марло «Мальтийский еврей», «Резня в Париже», «Доктор Фауст».

В уже неоднократно упоминавшемся доносе Кида говорилось, что взгляды кружка Ралея разделяют «некоторые книгоиздатели с площади собора Павла». Кид, вероятно, имел в виду Ричарда Филда, типография и контора которого размещались на этой площади наряду, правда, с несколькими другими книгоиздательскими фирмами. Филд был родом из Стратфорда и, безусловно, знал Шекспира. Он мог быть лицом, познакомившим земляка с членами кружка Ралея. В типографии Филда была в 1594 г. напечатана поэма «Венера и Адонис», что, вероятно, служит свидетельством связи Шекспира с Ралеем. Быть может, с помощью Марло Шекспир пополнил свое образование. Он мог пользоваться богатой библиотекой в Пентворс-хаузе, доме Перси в графстве Сассекс. Когда в 1599 году Шекспира разыскивали сборщики налогов, они обнаружили его в Сассексе. Конечно, это предположения. Но ведь такими же догадками являются утверждения стратфордианцев, что Шекспир получил образование в начальной («грамматической») и в Новой королевской школе своего родного города. Ведь об этом не сохранилось никаких документов, к тому же у представителей среднего класса, в отличие от аристократии, отнюдь не существовало строго соблюдавшегося обычая давать детям классическое образование. Возможно, начинающий в так называемые «утерянные годы» работал у разбогатевшего Филда. Этим объясняется наличие у Шекспира денег для покупки недвижимости в Стратфорде, возможность стать пайщиком театров «Глобус» и «Блейкфрайарс».