Призрачные страницы истории

С самого начала двух главных помощников Аткинс — Фротте и Кормье — разделяла плохо скрываемая враждебность и борьба за руководство организацией, которая должна была быть создана для осуществления побега дофина. В конечном счете, Кормье просил Аткинс скрывать передаваемые им известия от Фротте. Из помощников Шарлотты Аткинс только Фротте предстает честным человеком, готовым пойти на смерть за свои убеждения. Он это доказал впоследствии, когда руководил шуанами и отказался пойти на соглашение с властями Консульства, за что был расстрелян по приказу Наполеона. Кормье же после объявленного Наполеоном разрешения эмигрантам вернуться во Францию поспешил воспользоваться этой возможностью, находясь в мире и согласии с предержащими властями вплоть до своей смерти в 1805 г. Когда Кормье в конце 1794 г. и начале 1795 г. проживал в Гамбурге, французские представители сообщили в Париж: «Этот бывший судья из Ренна всегда жил интригами. Он одалживает деньги у всех, кто готов давать взаймы». Быть может, в этом вся разгадка поведения в отношении Шарлотты Аткинс не только Кормье, но и Пельтье и д'Ауэрвека (последний потом годами являлся шпионом-двойником, рассорился с французскими властями и провел семь лет в тюрьме, из которой вышел только после крушения наполеоновской империи). Несомненно, что Кормье первоначально кое-что знал о том, что происходило в Тампле. Источником информации была его жена Сюзанна Розали. В марте 1794 г. ее арестовали, но вскоре выпустили на свободу, после чего она развелась с мужем-эмигрантом (развод был чисто фиктивным).

31 октября 1794 г. Кормье известил Аткинс, что «хозяин и его собственность спасены» (слова эти выделены в оригинале, чтобы подчеркнуть их значение). Они совпадают со сведениями, содержащимися в уже известных нам письмах Лорана от 5 февраля и 3 марта 1795 г., что как будто подтверждает их подлинность — ведь маловероятно, что лже-Лоран мог быть знаком с содержанием корреспонденции Кормье и Аткинс. Впрочем, и это нельзя исключить с полной уверенностью, поскольку Шарлотта Аткинс последние двадцать лет своей жизни провела в Париже, где и скончалась в 1836 г., а ее переписка попала во французские нотариальные архивы. Там она и была обнаружена историками в начале XX века. Но значительно более вероятно, что и Кормье и лже-Лоран были знакомы со слухами, которые, родившись в 1794 г., имели хождение на протяжении нескольких десятилетий.

Вместе с тем Кормье, продолжавший пичкать Аткинс все новыми сведениями о положении в Тампле в обмен на полновесные английские гинеи, либо выдумывал эти новости сам, либо повторял вымыслы других, чтобы как-то выпутаться из затруднительного положения, в которое он попал в результате собственной лжи. После долгого молчания Кормье посылает Аткинс письмо из Гамбурга, датированное 3 июня 1795 г. В этом письме он уже не утверждает, что дофина успешно увезли из тюрьмы. Он лишь настойчиво рекомендует Аткинс никому не говорить ни слова о предпринимаемых попытках организовать бегство. «Сохраняйте спокойствие, — добавлял он, — скоро Вы будете счастливы».

В письме проглядывает опасение, что даже английская «дуреха» поймет, что ее водят за нос. Письмо свидетельствует, что Кормье не имел представления о положении в Тампле. Дофин был уже тяжело болен, он скончался через пять дней. Если бы Кормье считал, что в тюрьме находится двойник, разве он не написал бы об этом, узнав о болезни ребенка, которого считали дофином, чтобы Шарлотта Аткинс не очень огорчалась, когда прочтет официальное сообщение о смерти «маленького Капета»? Тем не менее с обычными наглостью и бахвальством Кормье сообщает в Лондон, что ему удалось вывезти дофина из Тампля, но его уже на воле похитили не то английские агенты, не то члены Конвента, не то еще какие-то заговорщики. Сам Кормье настолько не верил в слухи о бегстве дофина, что вскоре предложил объявившему себя королем графу Парижскому свою кандидатуру в качестве издателя роялистской газеты. В письме от 24 марта 1796 г., через девять месяцев после смерти дофина, Кормье в письме к Шарлотте Аткинс, наконец, признал поражение и рекомендовал прекратить дальнейшие попытки. Но Аткинс отказалась последовать этому совету, сделав запись, что должна хранить молчание, иначе дофину будет грозить опасность…

Казалось бы, все более или менее ясно. Но если Кормье и компания были обыкновенными вымогателями, то как совместить это с тем, что Шарлотта Аткинс, растратив собственные деньги, явно получала большие средства из неизвестного источника, которым могла быть только британская разведка? Совпадение сведений Кормье и лже-Лорана также требует более убедительных объяснений. Пока же немало французских исследователей предпочитает принимать многие утверждения Кормье за истину, а встречающиеся в его корреспонденции явные несообразности — за ошибки, неизбежные при попытке осуществления такого сложного и отчаянно смелого плана, как побег из тщательно охраняемого многочисленной стражей Тампля.

Один из пятидесяти