Призрачный омут

– Ада передала мне твое сообщение.

– Да?

– Да, вскоре после того, как заклинание рассеялось. И попросила меня передать сообщение тебе. Заставила запомнить и повторить его ей… целых три раза. – В его глазах улыбка. – Ада передавала, что ее мама всегда говорила: если рядом кто-то грустит, а ты не пытаешься его ободрить и отвлечь, тогда ты позоришь слово «человек». И, хотя пассажиры «Титаника» не догадывались об этом, они бесконечно долго испытывали грусть. Но ты снова подарила им радость. Ада сказала, ты поймешь, что она имеет в виду.

Я слушаю его слова, затаив дыхание.

– Другие духи тоже наведались сюда, прежде чем покинуть мир. Они оставили это.

Элайджа протягивает мне небольшую стопку писем. Заглядываю в первый конверт и вижу имя Молли. Прижимаю его к груди.

– А еще… Ада спросила, я ли твой мальчик.

– Мой кто?

– Твой мальчик… как в дневниках Стеллы, сказала она. И посмеялась надо мной.

Чувствую, как меня бросает в краску.

– Она видела, как я хандрила после нашего разговора, в тот раз, когда ты извинился за поцелуй.

Элайджа долго пытается подобрать слова.

– Я просто пытался…

– Знаю. Но мне не нужна твоя защита.

Он насмешливо поднимает бровь.

– Кроме того, я ни за что не поверю, если ты заявишь сейчас, что решил уйти.

– Резонно.

– И что теперь?

Он подходит ко мне, останавливается так близко, что явно может услышать, как от волнения участились удары сердца. Улыбается. С этими чудесными ямочками на щеках…

– Теперь… есть ты и я.

– Резонно, – соглашаюсь я, имитируя его старо-британский акцент.

– И извиняться я не собираюсь.

Элайджа подается ко мне, вопросительно останавливаясь у самых губ, а потом нежно целует их.

Я хватаюсь за его рубашку, наплевав на боль в руке. Открываюсь навстречу его настойчивым губам, и поцелуй наш из нежного становится страстным. Тело слегка потрясывает. Элайджа кладет одну ладонь мне на спину. Другой рукой касается моего уха, гладит шею. Я крепче прижимаюсь к нему, растворяясь в этом ощущении.

Глава 51

Настоящая я

Я делаю глоток пузырящегося грушевого сидра и встаю рядом с Элис, наблюдая, как веселятся на танцполе Мэри, Сюзанна и ее подружка. Зал, который школа сняла для проведения Весеннего бала, пышно украшен в стиле «Титаника». Зеленые бархатные стулья стоят вокруг старинных столов с синими салфетками и цветочными композициями в виде якорей. Обитые темным деревом стены подпирают книжные шкафы, а еще в зале установили огромный камин, в котором горят настоящие поленья. Потолок усыпан крошечными лампочками, похожими на сияющие звездочки. Струнный квартет играет самую разную музыку: от современной до классической. И почти все на танцполе, кроме пары небольших группок, собравшихся вокруг столов.

Все одеты в вечерние платья и костюмы на манер пассажиров «Титаника». Наша компания, конечно же, вся в черном. Когда нас спрашивают, в кого мы сегодня нарядились, Элис отвечает: «это траур по всем пассажирам, которых заперли за воротами третьего класса, не давая шанса на спасение». И каждый спросивший неловко молчит и отходит в сторону.

Джексон ловит мой взгляд. Они с Диллоном стоят у столика с напитками и так безудержно смеются, что второму приходится смахивать рукой слезы. Я улыбаюсь, Джексон кивает в ответ.

– Ты уверена, что нормально себя чувствуешь среди всего этого… «Титаника»? – спрашивает Элис, изучая мое лицо.

Должно быть, я кажусь немного взволнованной. Но сложно находиться здесь и не испытывать тоску по Аде и Молли, по тетушке и дяде, и по всем остальным пассажирам. Зная судьбу стольких людей, зная то, как мало шансов выжить было у многих из них. И все же мне очень повезло познакомиться с ними.

– Да, здесь все, как должно быть.

– Как скажешь, – соглашается Элис, но в голосе ее слышно сомнение.

Она весь вечер рядом со мной. Начинаю подозревать, что Элис меня стережет.

– А ты? – поворачиваюсь к ней.

– Что я?

– В порядке?

После всего, что случилось, она стала вести себя гораздо тише. Элис вздыхает.

– Честно? Не знаю. Все висело на волоске, Сэм. Я не замечала ничего подозрительного в Ники и Блэр. А Мэтта вообще не брала в расчет.

– Никто бы не подумал на него.

– Ага, но на тебе-то было заклятие, не позволяющее его узнать. А в чем мое оправдание?

Я качаю головой.

– Элис, прекращай казнить себя.

– Легко сказать.

– Я серьезно. Не нужно. Я так же поступала из-за Вивиан. Снова и снова прокручивала все в голове. Ненавидела себя.

Элис пристально смотрит на меня, словно хочет поверить, но не может.

– А когда я не смогла смириться, то решила забыть. Избавиться от всего, что напоминало о случившемся. От Вивиан, магии, вас… от всего. – Я делаю паузу. – Знаешь, на самом деле это ты помогла мне перестать отгораживаться от магии.

Она удивленно поднимает бровь.

– Когда накричала на тебя?

– Когда сказала, что у меня есть возможность чем-нибудь помочь другим, а я веду себя как эгоистка.

– А ты и вела!

Я улыбаюсь. У Элис особый дар: только она имеет право оскорблять меня, когда я пытаюсь ее ободрить.

– Я долго думала над твоими словами.

– О том, чтобы научить меня видеть духов? – Ее льдисто-голубые глаза загораются.