Призрачный свет

Но это было не последнее из загадочных происшествий дня. Когда Синклер лег спать, он случайно глянул из окна в сторону заброшенной мельницы и был поражен тем, что в окне верхней комнаты горел свет. Из этого довольно ясно было видно, что кто-то проводит там ночь, и мысли его тотчас же устремились в сторону бродяг. Он был более чем наполовину склонен отправиться туда сразу же и проверить свое предположение, но дневные впечатления заставили его отказаться от идеи отправиться туда после наступления темноты; и он удовольствовался тем, что решил установить дверь в пустом дверном проеме мельницы и держать ее запертой. В настоящее время это место вполне могло служить прибежищем нежелательным гостям — если уже не стало таковым.

Утром он снова отправился на мельницу, чтобы посмотреть, не найдет ли он следов незваного гостя с фонарем, который, по-видимому, использовал это место для бесплатного ночлега. Но не было ни малейшего следа того, что кто-то посещал это место с тех пор, как он покинул его накануне. Однако ему снова показалось, будто он слышит этот язвительный смех, когда повернулся, чтобы уйти.

Он предпринял одну предосторожность. Выходя из комнаты, он положил поперек дверного проема соломинку и приложил к ней пару сухих листьев так, чтобы любой человек, вошедший в комнату, нарушил порядок их расположения; в то же время эта конструкция выглядела просто как случайная соломинка, которую принес ветер, и поэтому на нее вряд ли кто-то обратит внимание.

В течение трех дней ничего не происходило, а потом он снова увидел свет в окне, когда ложился спать. Утром он отправился на мельницу и обнаружил, что соломинка и листья не тронуты. На следующий день дверь была установлена на место и заперта самим Синклером, который также установил деревянные решетки на окнах нижнего этажа, но в ту ночь на мельнице снова горел свет!

Но на этот раз имелась разница. Пока Синклер смотрел на свет, он заметил, что его затмило что-то, на мгновение появившееся в окне. Это повторилось трижды, и в третий раз он был почти уверен, что видит тень человека. Как ни странно, такое развитие событий успокоило Синклера. Таинственные и необъяснимые огни и тому подобное вызывали тревогу даже у человека, свободного от всяких глупостей; но тень человека означала, что должен быть человек, отбрасывающий тень, — а Синклер не боялся ни одного живого человека. Боится ли он какого-нибудь мертвого человека, — этого вопроса он себе не задавал. Поэтому он решил немедленно пойти и поговорить с человеком, отбросившим тень.

Он взял с собой фонарь и направился к мельнице. Он нашел дверь запертой, а окна нетронутыми; войдя, он обнаружил, что все как обычно, при отсутствии каких-либо следов того, что там кто-то был. Он обыскал каждый угол, и был совершенно уверен, что место было совершенно безлюдным. Но, возвращаясь домой, он случайно оглянулся, входя в дом, и снова увидел свет в окне старой мельницы!

На следующее утро он провел еще одно расследование, на этот раз, взяв с собой собаку. Животное было чистокровной ищейкой, и у него мелькнула мысль, что если там кто-то был, то собака может выйти на след и привести к тому, кто его оставил. Но животное категорически отказалось входить. Никакие уговоры и угрозы не имели ни малейшего эффекта. Обычно собака была самым послушным животным, но сейчас ее охватил ужас. Каждый раз, когда ее подводили к дверям мельницы, она убегала назад, жалобно повизгивая; а когда приказали войти, она просто легла и заскулила. Наконец, она вдруг встрепенулась, на мгновение взглянула на окно, а потом со всех ног помчалась прочь, поджав хвост.

С собакой явно ничего нельзя было поделать, поэтому Синклер вошел на мельницу один. Дверь была заперта, как он и оставил ее прошлой ночью, а окна не были повреждены. Он поднялся наверх, в комнату, где горел свет, и там встретил нечто новое. Дверца шкафа, которую он тщетно пытался открыть, была приоткрыта! Он без труда открыл ее. Замка не было, не было и следа гвоздей или шурупов, которыми можно было бы запереть ее раньше.

Шкаф оказался довольно просторным, в нем четверо мужчин вполне могли бы стоять прямо. В глубине имелись полки, но они были совершенно пусты, и шкаф тоже был совершенно пуст. И в то же время, он не чувствовал себя в одиночестве. У Синклера возникло странное ощущение, что он не один. Если бы было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, он был бы уверен, что рядом кто-то есть. И у него снова возникло неприятное ощущение, что этот кто-то настроен весьма недружелюбно.

Он очень внимательно осмотрел шкаф, чтобы проверить, нет ли какого-нибудь способа проникнуть в комнату через него. Но стенки были крепкими и прочными: не имелось никаких следов какого-либо скрытого входа через заднюю стену или где-либо еще. Он также не смог найти ничего, что объясняло бы трудность открытия двери. Действительно, казалось, что кто-то внутри просто держал дверь. Но это была глупость, — а мы уже отмечали, по крайней мере, однажды, что мистер Эдвард Синклер был человеком, свободным от глупостей.