Призрак

— Как и следовало ожидать, — отвечает он. — Потому что я уничтожу то, что от тебя осталось.

Я моргаю. И по моим щекам струятся слезы. Сырость. Я ненавижу, что он заставил меня плакать перед ним. Что он заставил меня чувствовать то, на что не имеет права. Покопался в моем прошлом и моей жизни. Мне нужно подтверждение. Что мои мысли верны. Что мои самые глубокие опасения верны.

Что люди всегда будут меня разочаровывать. И что надежда - самая опасная вещь из всех.

— Ты выбрал меня, — говорю я ему. — Ты выбрал меня из-за всего этого? Ты взял в жены шлюху, потому что знал, что никогда не сможешь полюбить меня.

Его лицо при этом ничего не выражает. Оно лишено боли, которую, как мне показалось, я видела всего несколько минут назад.

 — Да, — отвечает он.

Крошечный кусочек покоя, который, как я думала, я нашла в этом святилище, увядает под натиском его слов и превращается в пыль. Мои ноги двигаются, и мой разум повторяет единственные слова, которые сейчас могут принести мне утешение.

Однажды. Одна строчка.

Один ангел.

Глава 17

Алексей 

Я нахожусь в спортзале. Пьяный в стельку и с окровавленными костяшками пальцев, когда Магда находит меня. Я встречаюсь с ее испуганным взглядом в зеркале, а мое сердце слишком сильно грохочет в груди.

— Что случилось? — требую я ответа.

Мое тело покидает комнату прежде, чем она успевает что-то сказать. Я нахожу причину ее беспокойства, когда вхожу в гостиную и вижу диванные подушки, сваленные на пол.

Мой взгляд перемещается туда, куда указывает Магда. Там, где на выступе балки поперек крыши сидит Талия. Она стоит спиной к нам, ее длинные светлые волосы нимбом обрамляют белую пижаму. Ее ноги свободно болтаются, а побелевшие костяшки пальцев сжимают балку и удерживают ее на месте.

— Она поет песню, — сообщает мне Магда. — Я не могу заставить ее поговорить со мной.

Мое тело напрягается, когда я двигаюсь вперед. Туда, где сейчас ее лицо, на котором, я знаю, я найду безжизненный взгляд ее глаз, если они встретятся с моим взглядом. Потому что я обратил на нее все свое внимание.

— Талия.

Это слово звучит как приказ. Тот, что скрывает завеса страха, который я чувствую внутри.

Ее глаза распахиваются, мертвые и пустые, чтобы натолкнуться на мой взгляд.

— Ты меня не поймаешь, — говорит она.

— Поймаю, — говорю я ей.

— Но ты бы этого не сделал.

— Всегда буду делать, — настаиваю я, мое горло усиленно работает, выдавливая эти слова. — Спускайся оттуда.

Она убирает одну руку с балки и пальцами проводит по моему лицу в воздухе. Мое сердцебиение учащается. Мое сердце бьется слишком быстро. Я знаю, что на этот раз она это сделает. Прежде она не была уверена. Теперь у нее нет никаких сомнений.

Я уже видел это выражение раньше. Это умиротворение и покой на ее лице до боли знаком.

И на мгновение мне уже не тридцать пять, а десять. И полное бессилие.

Мой разум знает каждый сантиметр этого дома. Высота от пола до этой балки. Но сейчас расчеты подводят меня. Подушки, которые Магда заботливо разложила внизу, не помогут. Не с такого расстояния.

— Я сделала неправильный выбор, — говорит Талия. — Ты сделал неправильный выбор.

В какой-то момент она снова встречается со мной взглядом, и я пытаюсь найти слова, в которых отчаянно нуждаюсь. Слова, которые я искал всю свою жизнь. Те, которые могли бы спасти нас обоих. Они не приходят. Они никогда не приходили.

— Ты не можешь разрушить то, что уже сломано, — говорит она.

А потом она отпускает балку.

Я делаю шаг вперед.

Передо мной кричит Магда.

Она падает слишком быстро. Но она легкая.

Когда я подхватываю ее на руки, мы оба падаем на пол, и ее голова ударяется о мою грудь. На мгновение наступает тишина, прежде чем она, моргая, открывает глаза и в замешательстве смотрит на меня.

Мое облегчение быстро сменяется яростью.

Магда уже нависла над нами, пытаясь нянчиться с ней. Но мне надоело нянчиться с девчонкой. Я говорю с ней по-русски, приказывая ей достать мою сумку из шкафа.

Она делает это неохотно, и я поднимаю девушку на руки. Она вскрикивает, когда я хватаю ее за волосы и дергаю ее голову назад, заставляя смотреть мне в глаза.

— Мы покончили с этими играми.

Ее горло сжимается, а в уголках глаз наворачиваются слезы. Но она держит их в себе, как храбрая девушка, которую она скрывает за иллюзией. Ту, у которой нет другого выбора, кроме как идти дальше, потому что я не позволю никакого другого выбора.

Я несу ее вверх по лестнице и бросаю на кровать, ее хрупкое тело подпрыгивает на матрасе, когда я это делаю. Когда Магда входит с озабоченным выражением лица, я приказываю ей оставить сумку и уйти. Она колеблется, и это только распаляет мой гнев.

— Иди! — снова рычу я ей.

Они обе вздрагивают, и Магда бросает на Талию последний взгляд, прежде чем уйти. Я роюсь в сумке и нахожу веревку. Я использую его, чтобы привязать запястья Талии к столбикам кровати, а ее лодыжки к основанию. Закончив, я отступаю, чтобы рассмотреть ее. Распятая для меня, с широко раскрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью.

Мой член в этот момент болезненно тверд.