Призрак

Она тут же закрывает глаза и пытается спрятаться от меня.

Я отбрасываю нож и наклоняюсь над ней, мои губы на расстоянии дыхания от ее лица.

— Посмотри на меня.

Что она и делает.

— Тебе понравится, — говорю я ей. - Тебе понравится, что я смотрю на тебя, когда желаю это с тобой, Солнышко. Привыкай к этому сейчас.

Она не отвечает. Но когда я подношу ее большой палец ко рту и слизываю кровь губами, в ее глазах появляется облегчение. Она жаждет этого от меня. Моего согласия. И я жажду той потребности, которую она испытывает ко мне. Потребность, которую только я могу ей дать.

Я задираю ткань ее рубашки до самого горла и двигаюсь вверх, чтобы оседлать ее бедра. Мое тело намного больше, чем ее, и она выглядит такой маленькой подо мной. Такая мягкая, сладкая и податливая.

Но и хрупкая одновременно.

Когда до нее доносится звук расстегиваемой молнии, она открывает глаза и встречается со мной взглядом. Она облизывает губы, и я наблюдаю за ними, когда я лезу в трусы и достаю свою изнывающую плоть. Зажимаю член в кулаке, и ее глаза расширяются, когда она смотрит, как я его поглаживаю.

Один раз. Другой. А потом три быстрых, сильных рывка.

Никто из нас не произносит ни слова. Она наблюдает, ее глаза снова и снова перебегают с моего члена на мое лицо. Мой взгляд прикован к ее губам. А затем к нему прибавляется и мой большой палец. Толкающийся внутрь ее приоткрытого рта.

Я закрываю глаза и стону от ощущения ее влажного, горячего рта вокруг моего пальца. Как же я хочу, чтобы она проделала то же самое с моим членом. Что я сообщаю ей, пока дрочу.

Когда я кончаю, весь ее живот покрыт моим семенем. Горячая и густая масса отмечает ее так, как я хотел с тех пор, как привел домой. Я беру то, что осталось на моих пальцах, и подношу к ее губам. Она слизывает предложенное без лишних вопросов, а мне хочется трахать ее снова и снова. Это желание стало еще сильнее, чем раньше.

Я использую ее рубашку, чтобы вытереть сотворенный мной беспорядок, а затем накрываю ее одеялом. Веревки все еще удерживают ее на месте.

Когда я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, ее глаза сонные, а огонек борьбы в них давно погас.

— Возможно, я никогда не смогу полюбить тебя, — говорю я ей. — Но я буду хотеть тебя. И пусть не останется никаких сомнений, Солнышко, что ты принадлежишь мне.

Глава 18

Талия

Алексей три дня держит меня привязанной к кровати.

Магда приходит, чтобы помочь мне добраться до ванной, и позволяет мне принять ванну. А потом меня возвращают в мои путы. Она не хочет встречаться со мной взглядом. И я не могу сказать наверняка, то ли ей стыдно, то ли она разочарована.

Я разочаровала ее. Как, впрочем, и всегда.

Но так будет лучше. Я говорю ей об этом, когда она поправляет мои путы сегодня утром.

— Никогда ни от кого ничего не жди, — говорю я. — И тогда тебя никто не подведет.

Мягкий взгляд ее карих глаз направлен на меня, после чего она качает головой:

— Талия. — Ее рука гладит меня по щеке, и я пытаюсь отстраниться. — Я никогда не смогу разочароваться в тебе.

Она снова садится на кровать, наблюдая за мной с тихой тревогой. Я смотрю ей в спину, удивляясь, почему она так добра ко мне. Интересно, почему ее это вообще волнует. А потом поверить в то, что это правда. Потому что никому нет до этого дела. Эти эмоции - всего лишь прикрытие для чего-то другого. Чего-то зловещего.

Только прямо сейчас я хочу наброситься на нее с кулаками. Оттолкнуть ее. Потому что это было бы проще всего сделать.

Но это не те слова, которые слетают с моих губ.

— Кто она такая?

Она моргает, а затем спрашивает: — Кто?

— Женщина в ванной. На фото.

Она быстро оглядывается через плечо и качает головой. Вся доброта исчезла с ее лица в одно мгновение, и вместо этого появилось что-то другое. Яростная защита. Преданность и верность.

— Ты никогда не должна говорить об этой фотографии, — говорит она. — Или этой женщине. Забудь, что ты когда-либо видела это фото.

Я не отвечаю ей. Потому что я не буду давать обещаний, которые не собираюсь выполнять.

— Он избегает меня, — говорю я вместо этого.

Магда кивает, но ничего не объясняет.

— Он был пьян.

Она снова кивает.

И на этом разговор окончен. Она собирается вернуться на свое место, но я останавливаю ее.

— Я хочу посмотреть кое-что в компьютере.

Она колеблется, снова проверяя дверь. Не то чтобы это имело значение. По-моему, у Алексея камеры в каждой комнате дома. Я уверена, что он может видеть, что я делаю, в любое время, когда захочет. Но весь смысл избегания в том, чтобы этого не делать, поэтому я сомневаюсь, что он делает это сейчас.

— Только на несколько минут, — говорит она. — А потом я должна вернуть веревки на место.

Магда освобождает мои руки и настраивает для меня компьютер. Она должна помочь мне добраться до веб-браузера, так как я никогда раньше не пользовалась таким. Как только она дает мне краткие инструкции, она оставляет меня ненадолго, даря мне подобие уединения, которого я желаю, возвращаясь в свое кресло.

Мои пальцы дрожат, когда я нажимаю на клавиши. Мой желудок сжимается, а в горле нарастает спазм.

М-А-К-К-Е-Н-З-И

У-А-Й-Л-Д-Е-Р