Призрак

— При одном условии. Ты позволишь Хансу Кристиану спрятать тебя и оставишь поиски Ирены мне.

Олег смотрел на многоквартирные жилые дома на возвышенности за стадионом. С балконов еще свисали ящики с цветами. Харри изучал его профиль. Адамово яблоко ходило вверх и вниз по тонкой шее.

— Договорились, — сдался Олег.

— Хорошо.

Харри протянул ему сигарету и дал прикурить им обоим.

— Теперь я понимаю, зачем тебе этот железный палец, — сказал Олег. — Для курения.

— Ага, — ответил Харри, зажав сигарету между титановым протезом и средним пальцем, набирая номер телефона Ракели.

Ему не пришлось спрашивать номер Ханса Кристиана, поскольку тот уже находился у нее дома. Адвокат пообещал приехать немедленно. Олег съежился, как будто внезапно похолодало.

— А где он спрячет меня?

— Этого я не знаю и не узнаю.

— Почему?

— У меня очень чувствительные яички. Они начинают говорить без остановки, как только рядом прозвучат слова «автомобильный аккумулятор».

Олег засмеялся. Это было недолго, но он смеялся.

— Не верю. Ты бы позволил им забрать твою жизнь, не произнеся ни слова.

Харри посмотрел на мальчика. Он готов был выдумывать полусмешные шутки весь остаток дня, только чтобы видеть проблески улыбки на его лице.

— Ты всегда слишком хорошо обо мне думал, Олег. Слишком хорошо. А мне всегда хотелось быть в твоих глазах лучше, чем я есть на самом деле.

Олег опустил глаза на свои руки.

— Разве не все мальчики считают своих отцов героями?

— Может быть. И я не хотел показаться предателем, человеком, который уходит. Но все случилось так, как случилось. Я хочу сказать, что, хотя я и не смог быть рядом с тобой, это не означает, что для меня это неважно. У нас не получается жить той жизнью, какой мы хотели бы жить. Мы пленники… вещей. Того, кто мы есть.

Олег поднял голову:

— Пленники наркоты и дерьма.

— И этого тоже.

Они одновременно затянулись. Посмотрели на дым, поднимающийся размытыми фигурами в широко распахнутое голубое небо. Харри знал, что никотин не сможет подавить наркотическое голодание мальчика, но хотя бы отвлечет на несколько минут.

— Слушай.

— Да?

— Почему ты не вернулся?

Перед тем как ответить, Харри затянулся еще раз.

— Твоя мать посчитала, что я недостаточно хорош для вас. И она была права.

Харри продолжал курить, глядя прямо перед собой. Знал, что Олег не хочет, чтобы сейчас он смотрел на него. Восемнадцатилетним мальчишкам не нравится, когда на них смотрят, если они плачут. Не стоит обнимать его за плечи и что-то говорить. Надо просто быть рядом. Никуда не уходить. Просто вместе думать о предстоящем забеге.

Они услышали звук подъезжающего автомобиля, сошли с трибуны и направились на парковку. Харри увидел, как Ханс Кристиан осторожно положил ладонь на руку Ракели, когда она хотела выскочить из машины.

Олег повернулся к Харри, набрал в грудь воздуха, развел руки в стороны, зацепился большим пальцем за большой палец Харри и толкнул его правым плечом. Но Харри не позволил ему уйти так просто и прижал его к себе. Он прошептал ему на ухо:

— Победи.

Адрес Ирены Ханссен был таким же, как у ее родителей. Их жилище находилось в районе Грефсен и представляло собой половину дома на две семьи. С маленьким заросшим садом, где росли яблони без яблок, но зато были качели.

Дверь открыл молодой парень лет двадцати с небольшим. Лицо его казалось знакомым, и мозг полицейского за доли секунды провел поиск, обнаружив в своей базе данных два совпадения.

— Меня зовут Харри Холе. А ты, наверное, Стейн Ханссен?

— Да?

На лице его отражалась смесь невинности и бдительности, как это бывает у молодых мужчин, которые успели пережить и хорошие, и плохие времена и которые еще пока не могут решить, как им встречать мир — с полной открытостью или с осторожной скованностью.

— Я узнал тебя по фотографии. Я друг Олега Фёуке.

Харри следил за серыми глазами Стейна Ханссена в ожидании реакции, но ее не последовало.

— Ты, наверное, уже слышал, что его выпустили на свободу и что другой человек сознался в убийстве твоего неродного брата?

Стейн Ханссен покачал головой. Мимики почти никакой.

— Я раньше работал в полиции. Я пытаюсь найти твою сестру, Ирену.

— Зачем?

— Чтобы удостовериться, что у нее все в порядке. Я пообещал Олегу это сделать.

— Прекрасно. И он сможет продолжать пичкать ее наркотой?

Харри переступил с ноги на ногу.

— Олег сейчас чист. А это не просто, как ты, вероятно, знаешь. Но он чист, потому что собирался сам вести ее поиски. Он любит ее, Стейн. Я попытаюсь найти ее ради нас всех, не только ради него. Считается, что мне неплохо удается находить людей.

Стейн Ханссен посмотрел на Харри. Немного помедлил. А потом открыл дверь.

Харри проследовал за ним в гостиную. Она была чистой, хорошо обставленной и казалась совершенно необитаемой.

— Твои родители…

— Они сейчас здесь не живут. А я бываю здесь, когда я не в Тронхейме.

У него было отчетливое картавое «р», считавшееся в свое время признаком высокого статуса семей, у которых были средства, чтобы нанять няню из Южной Норвегии. «Картавое „р“ делает твою речь запоминающейся», — подумал Харри, не осознавая, почему такая мысль пришла ему в голову.