Призрак

Мог бы оказаться в Шанхае через восемнадцать часов.

Черт.

Она ответила после второго звонка.

— Что тебе надо?

— Не бросай трубку, хорошо?

— Я еще здесь.

— Слушай, насколько крепко ты держишь этого Нильса Кристиана?

— Ханса Кристиана.

— Он достаточно сильно в тебя влюблен, чтобы ты могла уговорить его поучаствовать в одной сомнительной подмене?

Глава 13

Дождь шел всю ночь, и Харри, стоя перед следственным изолятором города Осло, видел новый слой листвы, покрывший парк желтым мокрым брезентом. Прямо из аэропорта он поехал к Ракели и совсем немного поспал. Ханс Кристиан приехал, не выразил большого протеста и уехал. Затем Ракель и Харри пили чай и разговаривали об Олеге. О том, что было раньше. О том, что было. Но не о том, что могло бы быть. На рассвете Ракель сказала, что Харри может поспать в комнате Олега. Перед тем как лечь, Харри воспользовался компьютером Олега для поиска и обнаружил старые статьи о полицейском, которого нашли убитым под мостом Эльвсборгсбрун в Гётеборге. Написанное подтверждало слова Като, но еще Харри обнаружил просочившийся в вечно гнавшуюся за сенсациями газету «Гётеборгстиднинген» материал о том, что, по слухам, убитый был сжигателем. Далее в статье шло объяснение, что так называют человека, которого преступники используют для уничтожения доказательств против себя. Ракель разбудила его всего два часа назад шепотом и чашкой горячего кофе. Она всегда так делала — начинала день с того, что шептала на ухо и ему, и Олегу, словно для того, чтобы смягчить им переход ото сна к реальности.

Харри глянул на видеокамеру, услышал тихое жужжание и открыл дверь. И быстро зашел внутрь. Держа «дипломат» на виду перед собой, он положил удостоверение на стойку перед надзирательницей, повернувшись к ней красивой щекой.

— Ханс Кристиан Симонсен, — пробормотала та, не поднимая глаз, и стала искать имя в списке, лежащем перед ней. — Вот, да. К Олегу Фёуке.

— Точно так, — ответил Харри.

Другой надзиратель провел его по коридорам через открытую галерею в центральную часть изолятора. Он говорил о том, что, судя по всему, осень будет теплой, и бренчал большой связкой ключей всякий раз, когда отпирал новую дверь. Они пересекли общий зал, и Харри увидел стол для настольного тенниса с двумя ракетками, раскрытую книгу на столе и чайный уголок, где лежали закуски, хлеб и хлебный нож. Но заключенных не было. Они остановились перед белой дверью, и надзиратель отпер ее.

— Я думал, что в это время двери камер открыты, — сказал Харри.

— Другие открыты, но этот заключенный режима сто семьдесят один, — сказал надзиратель. — Всего час прогулки ежедневно.

— А где тогда все остальные?

— Да бог их знает. Должно быть, снова поймали канал «Хастлер» в телевизионной гостиной.

Когда надзиратель запер за ним, Харри остался стоять у двери, слушая, как шаги его замирают вдали. Камера обычного типа. Десять квадратных метров. Койка, шкаф, письменный стол со стулом, книжные полки, телевизор. Олег сидел у письменного стола и удивленно смотрел на него.

— Ты хотел встретиться со мной, — сказал Харри.

— Я думал, мне запрещены посещения, — произнес Олег.

— Это не посещение, а консультация с твоим адвокатом.

— Адвокатом?

Харри кивнул. И увидел, что Олег все понял. Умный мальчик.

— Как…

— Убийство, в котором тебя подозревают, не предусматривает заключения в изолятор строгого режима, поэтому было не так уж и сложно.

Харри открыл «дипломат», достал белую игровую приставку «Геймбой» и протянул Олегу.

— На, пожалуйста, это тебе.

Олег пробежал пальцами по дисплею.

— Где ты его взял?

Харри показалось, что на серьезном лице мальчишки промелькнул намек на улыбку.

— Винтажная модель на батарейках. Нашел в Гонконге. Я собирался победить тебя в «Тетрис» при нашей следующей встрече.

— Никогда! — рассмеялся Олег. — Ты не выиграешь у меня ни в «Тетрис», ни соревнование в подводном плавании.

— Ах тогда, в бассейне в Фрогнер-парке? Ммм. Я нырнул на метр глубже тебя…

— Ты отстал от меня на метр! Мама свидетель.

Харри сидел тихо, боясь все испортить, впитывая в себя радость на лице мальчишки.

— О чем ты хотел поговорить со мной, Олег?

Лицо юноши снова затянули тучи. Он теребил приставку, крутил ее и вертел, как будто искал кнопку включения.

— Не торопись, Олег, подумай, но часто проще всего бывает начать с самого начала.

Олег поднял голову и посмотрел на Харри:

— Я могу тебе доверять? Что бы я ни сказал?

Харри хотел ответить, но передумал и просто кивнул.

— Ты должен достать кое-что для меня…

В сердце Харри вонзили нож и повернули его в ране. Он уже знал, что последует за этим.

— Здесь у них есть только бой и спид, а мне нужна «скрипка». Можешь помочь мне, Харри?

— Ты поэтому просил меня прийти?

— Ты единственный, кому удалось обойти запрет на посещения.

Олег уставился на Харри черными серьезными глазами. Только маленькая морщинка на тонкой коже под глазом выдавала его отчаяние.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Олег.

— Конечно можешь! — Голос его жестким металлом отразился от стен камеры.

— А те, для кого ты продавал, они не могут тебе помочь?

— Продавал что?