Призрак древних легенд

Отщепенцам, купленным эллинами, удалось с помощью имперского артефакта заманить магического зверя в места обитания людей. Прямо к ханской Ставке. Как получилось, что они смогли подобраться так близко незамеченными, еще предстоит разобраться. Олгой-хорхой был голоден, вымотан долгим путешествием и раздражен непривычным местом, в котором оказался. Предатели должны были отпустить разъярённого зверя из-под контроля под утро, когда к людям приходит самый крепкий сон. Их планы разрушил сын неба Великий Гэсэр. И пусть он сам не хочет этого признавать, но теперь в степи ни у кого нет сомнений в происхождении Высшего существа прибывшего с северянами. Только герой, посланный Тэнгри, может в одиночку справится с Ужасом пустыни и остаться при этом в живых. А ведь он еще успел предупредить стойбище, чтобы в случае его гибели люди могли спастись. Если бы не это, много бед натворил бы зверь, оказавшись в гуще спящих, не ожидающих нападения людей.

Душу хана окатило теплой волной восторга и гордости. Именно ему довелось встретить нового Посланца небес, именно он возглавит Великую степь на рубеже эпохальных перемен. Про него в веках будут слагать песни улэгерчи, как про первого вставшего рядом с сыном Тэнгри. Немного обидно, что Древний первыми посетил северян. Почему он сразу не пришел в Степь? Ведь только здесь помнят и чтут заветы предков. Северяне, имперцы, не говоря уже об эребах, давно забыли свои корни, погрязнув в роскоши и неге. Правда, новгородцы, еще не так безнадежны. В степи до сих пор ходят легенды, как несколько веков назад один из родов разваливающейся Росской Империи встал на пути Орды, гонимой отравленным ветром Проклятых земель.

Буйносовы тогда погибли почти все, но не пустили Орду дальше в земли словен. Оставшихся в живых воинов рода, тогдашний Повелитель степи Бури-хан, впечатленный героизмом врага, приказал отпустить со всем золотом и имуществом, какое они смогут увезти. Этот род до сих пор существует. Правда, глупые Великие Князья не ценят героев, заставляя прозябать в нищете. Буйносовы с тех пор так и не оправились, до сих пор вынужденные продавать свои мечи и жизни за деньги, чтобы род жил. А ведь Бури-хан предлагал выжившим влиться в его Орду на равных условиях с другими степными родами. Гордецы отказались. Зря. Такие воины пришлись бы весьма кстати.

Мысли о собственном величии немного успокоили клокочущую в груди ярость.

— Отец, отдай их мне!

Хан оглянулся на сына. В холодных глазах парня тускло мерцала жажда крови. Достойный наследник растет. Смелый, не боящийся крови, жестокий с врагами, добродушный с друзьями и справедливый по отношению к стоящим у его стремени. Бахыт возглавил атаку на Олгой-хорхоя. Знал, что не выживет, но без раздумий повел за собой людей. И те это видели и оценили. А еще он первый встал между Посланцем небес и проклятыми предателями. Пусть Тэнгри видит, что род хиатов достоин быть рядом с его сыном.

— Нет, — хан жесткой рукой натянул поводья и хлопками по шее успокоил нервничающего от запаха Ужаса песков коня, — Их судьбу будет решать Гэсэр.

— Халдар! — закричали воины, восхваляя справедливость и великодушие хана.

— Бросьте их в яму! — скомандовал Абылай своим волчьеголовым, — Еды, воды давать только чтобы не сдохли. Шаман, что с Сыном Неба?

Мункэ-тэнгри уже закончил собирать прах волшебного зверя и сейчас тихонько отдавал какие-то распоряжения своим ученикам. Услышав, что хан обращается к нему, старик тут же прекратил разговор, повернувшись к Абылаю. Хоть слуги Тэнгри и пользовались неприкосновенностью, о горячем, крутом нраве нового Повелителя Великой степи знали все, и рисковать головой, ради мнимой гордости не стоило.

— Он отдал весь дар и большую часть своих жизненных сил, чтобы совладать с Олгой-хорхоем, — по лицу хана пробежало нетерпеливое раздражение, и старик поспешил добавить, — Сейчас мы с учениками подготовимся, и я буду просить духов, даровать Гэсэру жизнь и силу.

— Почему духов, а не Тэнгри.

— Зачем просить отца позаботиться о собственном сыне? — неподдельно удивился шаман.

— Ты прав, мудрый Мункэ-тэнгри, — величаво кивнул хан, — Дай мне знать, когда Сын Неба придет в себя, — Абылай повернулся к северянам, — Я прошу прощения у моих дорогих гостей. После того, как Гэсэр придет в себя, он решит, как наказать виновных. А нам надо поговорить. Завтра в полдень жду вас у себя в юрте.

* * *

Мне привиделась мама.

Я сижу в группе на синем потертом ковролине, строю из пластмассовых разноцветных кубиков Кремль. Мне жутко не нравится, что кубики разноцветные. Они должны быть красные. Ведь Кремль красный. И площадь перед ним Красная. Хотя как раз она совсем не красная, а серая — я по телевизору видел. А кубики у меня и вовсе разноцветные! Бах! И постройка разлетается под безжалостной детской ладошкой. Заплакать или нет? Нет. Мама же сказала — мужчины не плачут. А я мужчина! Тут в прихожей, там, где рядками выстроились шкафчики для одежды, похожие на теремки, мелькает знакомое пальто.