Читаем Призрак из картины полностью

- Ситака, ради спасения мира, - попытался убедить меня дух, - к тому же ты не собираешься задерживаться в статусе 'призрак', не так ли?

Если посмотреть на этот вопрос с такой стороны, то да - 'жить' мне не долго, терять то уж точно нечего.

Я разволновалась, никогда не подумала бы, что могу сыграть свадьбу. И как провести обряд?

- Что тебя волнует? - спросил Кай.

Я постаралась собрать мысли в компактный снежок:

- Нужен обряд... да, обряд нужен по нашим традициям, но перед бракосочетанием должна быть помолвка.

- Давай помолвимся, в чем проблема? - маг не понимал моего замешательства.

- Помолвку заключают родители или кровные родственники, без жениха и невесты. У меня уже нет ... родителей, - голос дрогнул.

Кай горько ухмыльнулся и тихо произнес:

- У меня тоже нет...

Мне стало жаль его. Словно именно сейчас мы делили одну боль на двоих, словно мы две одинокие души, словно только мы способны понять боль и осознать потерю от утраты. Было бы не прилично, спрашивать о смерти родителей Кая, но все же я задала вопрос:

- Ты знал их? Ты сирота?

- Нет, нет, - маг отрицательно качнул головой, - они умерли уже давно, я знал их и...

Затем 'и' скрывалась слишком многое, столько всего, что не следует обсуждать сейчас.

- Что тогда делать? - спросила у него, ведь мы снова в тупике.

Ребел спросил:

- Помолвку всегда заключают родственники? Наставник, друг семьи не может этого сделать?

Северяне живут большими и крепкими семьями, на моей памяти никто не оставался один, без родни и без поддержки близких.

- Не знаю, - призналась ему.

- Тогда давайте пробовать. Ситака, объясни мне, как заключают помолвку, - попросил дух.

- И с чье стороны вы будете выступать?

- С обеих сторон.

- Бред, тогда не имеет смысл заключать ее по традициям, вы просто можете поставить и меня и его, - кивнула на Кая, - перед фактом о состоявшейся помолвке.

- Но хоть какие-нибудь традиции мы должны соблюсти?

- По правилам, отцы двух семей сами сговариваются о помолвке и заключают ее без согласия детей. Правда есть обряд с веником и обряд с дарами. Но не будете вы же мести следы за собой, тогда остаются только дары. Отец жениха должен подарить невесте подарок, а отец невесты жениху.

- Я должен подарить каждому из вас что-то?

- Да и в идеале сделанное руками или же выращенное руками, - я закатила глаза, - очень много правил, мы просто не можем их все соблюсти.

Ребел уселся в позу лотоса и задумался, спустя несколько минут он спросил:

- А что с веником?

- По традиции, если помолвка не состоялась, то за отцом невесты должна идти женщина и мести его следы, чтобы он своими следами не спугнул других невест. Но если помолвка состоялась, то порог перед домом невесты должны подмести и помыть - чтобы она покинула отчий дом, оставляя за собой чистоту и порядок.

- Хорошо, - Ребел выпрямился и сказал, - идем прибираться в картине.

- И как мы это сделаем, руками? И главное что мы там сделаем? Снег с одного места на другой переложим?

- Телекинезом, разровняем поляну и потом, главное же символизм, - Ребел протянул свою руку, а Кайтли вытащил из-за пазухи полотно.


В чистом поле моего якоря мы провозились достаточно долго. Ребел с помощью телекинеза ровнял сугробы, а я была, грубо говоря, на подхвате. Наконец идеально ровное поле устроило хранителя меча и мы вернулись обратно в мир. Дух торжественно объявил мне и Кайтли, что между нами состоялась помолвка, и мы теперь жених и невеста, а свадьбу он назначает на этот же день, на этот же час.

Мне вернули тело, Кай подхватил меня под локоток и мы направились на 'штурм' ворот. При нашем приближении ворота медленно стали истончаться, а когда мы подошли вплотную - они исчезли вовсе, пропуская нас внутрь.

- Сработало, - прошипели мне на ушко.

Я нервно дышала, теребила рукав, и мне было не по себе. Мы шли по каменному коридору, а сверху нависали гигантские сосульки, они тихо бренчали от потока воздуха, и я боялась что те упадут на наши головы. Ребел летел позади нас вместе с Раджха, и я не видела духа, но слышала его тихое бормотание. Молится?

Мы медленно приближались к огромной круглой зале, повсюду стояли статуи Зимы-матери и Лета-отца, украшенные снегом и зелеными листьями. В самом центре зала горели два огня - белое и красное. Я потащила Кайтли в ним, но тот не сильно сопротивлялся, просто вертел головой во все стороны, силясь увидеть как можно больше.

- Сначала брак, потом можем ходить по залу. Я первая буду, смотри, - шепнула жениху.

Подошла к двум огням и осторожно окунула в оба пламени свои руки. Белое слегка холодило ладонь, в то время как красное - дарило тепло.

- Я Ситака из Рода Ксамат. Дочь Абега и Джаны. Дочь Мизунарских гор. Я пришла сюда, по своей воле, дабы заключить брак с Кайтли...

- Чиро, - напомнили мне.

Перейти на страницу:

Все книги серии Водный мир (Алина Ки)

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза / Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее