Призрак на задании

– А вот и наша дорогая Лильен, – с несколько наигранным воодушевлением пробасил отец, когда я наконец собралась с мыслями и спустилась в зал для приемов.

С того времени, как я не послушалась и пропала в Ларре сразу на несколько дней, он все еще сердился, но виду старался не подавать. Я, конечно, чувствовала, что мы отдалились, ощущала появившееся между нами напряжение, но внешне это ничем не проявлялось.

Вот и сейчас, подав руку, отец встретил меня у лестницы и чинно ввел в круг старых друзей, по пути представляя друг другу. И только после этого вернулся к маме, посчитав свой отцовский долг на сегодня выполненным.

Я с тоской оглядела переполненный зал.

Боже… что делают здесь эти люди? Говорили же, что это будет просто дружеский ужин, но вместо этого сюда явились те, кого я не просто не знаю – а вижу чуть ли не впервые в жизни! Ой-ей! В чем вообще дело? Если мне не изменяет память, то вот там стоит чета старших Деринэ, с какого-то перепуга соизволившая откликнуться на приглашение! Да еще не погнушавшаяся привести сюда своих деток, внуков и даже, наверное, правнуков! Дедуля с бабулей лет сто с ними не общались, а тут нате вам! Позвали! А те, не будь дураки, взяли и пришли!

Настороженно покосившись на статную чету в роскошных нарядах, выдержанных в строгих черно-зеленых тонах, и окружавшую их свиту из таких же черно-зеленых родственничков, я поспешила раствориться среди гостей.

Нет-нет-нет, не хочу я общаться с этими снобами, которые столько лет вели себя с бабушкой и дедом как с пустым местом. Однако, что самое удивительное, бабуля тоже была здесь. Спокойно и даже торжественно встречала близких и дальних родственников. Демонстративно держала под руку такого же торжественно-важного деда. И, как обычно, была ослепительна в роскошном платье кричаще-алого цвета и на потрясающе высоких каблуках.

Хм. Теперь я, кажется, понимаю, зачем мама посоветовала надеть сегодня синее – рядом с бабулей я бы выглядела несколько неуместно. К тому же она, похоже, решила привлечь к себе намного больше внимания, чем обычно, и это к лучшему – благодаря ей мне достанется меньше.

– Ну что, сестренка, повеселимся? – шепнул неслышно подкравшийся со спины Ир.

Я покосилась на статного парня в бело-золотом камзоле, на которого тут же начали кидать заинтересованные взгляды собравшиеся в зале юные леди, и хмыкнула:

– Может, чуть позже.

– Жаль. Я бы начала прямо сейчас, – предвкушающе протянула вставшая рядом с нами Мия. Миниатюрная, изящная, одетая в струящийся шелк потрясающе изумрудного цвета. Красавица, что ни говори. Пылкая, упрямая и огненно-рыжая, как отец. Но при этом мало кто знал, что по силе моя младшая сестренка мало в чем уступила бы даже бабуле.

Ощутив на себе несколько внимательных взоров, я мысленно передернулась, представив, что после официальной части кто-нибудь из гостей обязательно подойдет познакомиться. Вернее, многие из них были бы не прочь сделать это прямо сейчас, но вышедший в центр зала отец прервал их намерения на корню. И, обведя выразительным взглядом мгновенно прекративших разговоры, негромко кашлянул.

– Дорогие гости! Хочу выразить признательность всем, кто откликнулся на приглашение и решил посетить наше маленькое торжество…

Я привычно приглушила слух, приготовившись к долгому вступлению, однако, к моему удивлению, долго разводить политесы папа не стал. И, быстренько закруглив все необходимые формальности, вдруг подозрительно ласково взглянул прямо на меня:

– Лильен, будь добра, подойди сюда, пожалуйста.

Ничего не понимая в происходящем, я послушно вышла из толпы и заняла место по правую руку от отца. Ощутив себя на перекрестье взглядов, почувствовала дискомфорт, но почти сразу это прошло, и вместо неуверенности меня посетило совершенно неожиданное раздражение.

Тем временем отец взял меня за руку и, еще более подозрительно улыбнувшись, во всеуслышание сообщил:

– Некоторое время назад, господа и дамы, я дал своей старшей дочери обещание, которое именно сегодня намереваюсь исполнить. Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили, Лили?

Я лихорадочно порылась в памяти.

Нет. Вообще не понимаю о чем речь, и это, признаться, раздражало еще больше.

– Тогда я напомню, – усмехнулся в усы отец, а я кинула подозрительный взгляд на загадочно улыбающуюся маму. – В прошлый раз ты имела смелость меня ослушаться. И я пообещал тебе за это… что?

Я воззрилась на главу семьи в немом изумлении.

Да нет! Не может быть! Он ведь шутит, правда?! И, конечно же, не злится настолько, чтобы вот так взять и исполнить глупое обещание, которое в сердцах бросил, хлопнув при этом дверью! Он же не всерьез, да? Мама, скажи! Папа ведь пошутил и совершенно не поэтому собрал такую толпу из ближних и дальних родственников, членов совета ОМС и других важных людей, которые таращились на меня сейчас почти так же растерянно, как и я на них?!

– Да-да, дорогая доченька, – широко улыбнулся папа, когда на моей физиономии вместо растерянности проступило понимание. – Сегодня я намереваюсь объявить о твоей помолвке. И выдам тебя, как и обещал, за первого, кто рискнет войти во‐о-он в ту дверь.