Призрак ночи

– Простите, а откуда вы так много об этом знаете?

Он скромно улыбается. Мое внимание привлекают его невероятно голубые глаза и на зависть длинные ресницы.

– Это основы анатомии. Если сигналы не поступают в мозг по позвоночнику, животное ничего не почувствует.

– Доктор Бен все знает, – объясняет Эммет. – Он наш городской врач.

– На самом деле я доктор Гордон. Но все зовут меня просто доктором Беном. – Сунув латунный кран под мышку, он протягивает мне руку. – С кем имею честь?

– Эйва.

– Эйва с мышиной проблемой, – говорит он, и мы оба смеемся.

– Если вам не хочется применять мышеловки, – резюмирует Эммет, – может, лучше кота завести?

– У меня есть кот.

– И он не смог справиться с мышами?

– Мы только вчера въехали. Кот уже поймал трех мышей, однако не думаю, что он способен уничтожить все серое полчище. – Вздыхая, я смотрю на мышеловки. – Полагаю, их нужно взять. Это более гуманный способ расправы: лучше уж попасться в мышеловку, чем в зубы коту.

– Я прибавлю еще одну упаковку, вы не против? За счет заведения, – говорит Эммет. Он направляется к кассе и там пробивает мою покупку. – Удачи, юная леди, – добавляет он, вручая мне полиэтиленовый пакет с мышеловками. – Только будьте осторожнее, когда начнете их устанавливать, ведь прищемить пальцы – то еще удовольствие.

– Используйте арахисовое масло, – советует доктор Гордон.

– Да, я взяла на заметку ваш совет. Это следующий пункт в списке моих покупок. Видимо, при аренде старого дома часто можно столкнуться с «мышиной проблемой».

– И где же этот дом? – интересуется Эммет.

– Он находится на мысе и называется Вахта Броуди.

Внезапная тишина говорит мне куда больше, чем сказали оба мужчины. Я улавливаю взгляд, которым они обменялись, и замечаю, как сдвинулись на переносице брови Эммета, а у рта обозначились глубокие складки.

– Так вы и есть та девушка, что сняла Вахту Броуди? – наконец отзывается он. – Надолго ли сюда?

– До конца октября.

– И как вам нравится это место?

Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого, размышляя, о чем они могли умолчать. Они совершенно точно утаивают от меня нечто важное.

– Кроме мышей, мне нравится все.

С натугой улыбнувшись, Эммет решает закончить разговор:

– Ну вы заходите, если понадобится что-то еще.

– Спасибо.

Я собралась уходить.

– Эйва! – окликает меня доктор Гордон.

– Да?

– С вами там живет еще кто-нибудь?

Его вопрос поражает меня. В иных обстоятельствах подобный вопрос, заданный незнакомым человеком, насторожил бы меня и я побоялась бы признаться в своей уязвимости. Но в вопросе доктора я не слышу угрозы – только тревогу. Мужчины наблюдают за мной, а в воздухе висит странное напряжение, словно оба затаили дыхание в ожидании моего ответа.

– В доме я одна. Вместе с котом. – Открыв дверь, я замешкалась. А обернувшись, добавила: – С очень большим и очень злым котом.

Тем же вечером я смазываю шесть мышеловок арахисовым маслом: три оставляю в кухне, две в столовой, а шестую – в коридоре второго этажа. Мне бы не хотелось, чтобы лапа Ганнибала угодила в одну из них, и я беру его с собой в спальню. Этому хитрюге ничего не стоит совершить побег, он ловко поворачивает лапами дверные ручки, поэтому я запираю дверь изнутри на щеколду. Кот недоволен, он бродит по комнате и орет, отпрашиваясь на очередную мышиную охоту.

– Прости, малыш, – говорю я ему. – Нынче ночью ты у меня в плену.

Выключаю лампу и уже в лунном свете вижу, как Ганнибал расхаживает взад-вперед. Ночь снова ясная и тихая; океан спокоен и гладок, словно жидкое серебро. Я сижу в темноте у окна, попивая на ночь виски и любуясь видом. Что может быть романтичнее, чем лунная ночь в доме у моря? Я вспоминаю другие ночи, когда луна и выпивка заставляли меня поверить, что именно этот мужчина способен составить мое счастье, именно эти отношения могут пройти проверку временем. Но спустя всего несколько дней или недель неизбежно возникали размолвки, и я понимала: нет, этот человек не для меня. Пора двигаться дальше и продолжить поиски. Всегда найдется кто-то еще – и он наверняка будет лучше, верно? Не следует соглашаться на господина Второй Сорт.

И вот я сижу одна; лицо горит после дня, проведенного на солнце, и от алкоголя, что курсирует в моих венах. Я тянусь вниз – снова к бутылке, – и, когда моя рука скользит по груди, в соске начинается покалывание.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как ко мне в последний раз прикасался мужчина. И все это время я не испытывала ни малейшего желания. С самого Нового года. Мое тело дремало – все желания замерли, словно в спячке. Но сегодня утром на пляже я ощутила, как во мне снова загорается огонек.