Призрак ночи

Я закрываю глаза – и воспоминания о той ночи мгновенно возвращаются. Рабочая поверхность моего кухонного стола, заставленная грязными винными бокалами, немытыми тарелками и блюдами с пустыми устричными раковинами. Холодная плитка под моей обнаженной спиной. Он сверху – входит в меня вновь и вновь. Но о нем я думать не буду. О нем мне думать невыносимо. Вместо него я вспоминаю безликого кого-то, не отягощенного виной, несуществующего мужчину. Того, к кому я испытываю лишь желание, а не любовь. И не чувствую при этом стыда.

Снова выплескиваю виски в бокал, хотя знаю: сегодня ночью я и так выпила слишком много. Моя голень все еще побаливает после удара о край лестничной площадки прошлой ночью, а сегодня днем я заметила свежий синяк на предплечье, но так и не смогла вспомнить, откуда он. Это будет последний бокал. Я пью его залпом и падаю на кровать; лунный свет, словно сливки, разливается по моему телу. Я расстегиваю ночную сорочку, чтобы прохладный морской воздух охладил кожу. Я воображаю, как мужские руки касаются меня здесь, здесь и там. Это безликий и безымянный мужчина, знающий все о моих желаниях, идеальный любовник, живущий в моих фантазиях. Мое дыхание учащается. Закрыв глаза, я слышу свой собственный стон. Впервые за несколько месяцев мое тело жаждет ощутить мужчину. Я представляю, как он хватает меня за запястья и прижимает их к кровати у меня над головой. Я чувствую прикосновения его жестких ладоней, небритого лица. Моя спина выгибается, бедра приподнимаются навстречу ему. В открытое окно дует бриз, заполняющий комнату ароматом моря. Я чувствую, как его рука гладит мою грудь, ласкает мой сосок.

– Я ждал именно тебя.

Голос звучит так близко и так по-настоящему

, что я резко выдыхаю и распахиваю глаза. В ужасе смотрю на зависший надо мной темный силуэт. Плотности в нем нет – это всего лишь вихрь теней, который медленно уплывает и рассеивается, словно туман в лунном свете.

Я вскакиваю на кровати и включаю лампу. С бешено колотящимся сердцем испуганно осматриваю комнату – неужели кто-то сюда прокрался? Но вижу только Ганнибала, который наблюдает за мной, сидя в углу.

Впопыхах поднимаюсь и, спотыкаясь, бросаюсь к двери, чтобы проверить, заперта ли она. Дверь по-прежнему на щеколде. Я направляюсь к шкафу, дергаю дверцу и начинаю копаться в висящих там вещах. Никто внутри не прячется, однако в дальнем углу шкафа мне на глаза попадается какой-то комок. Я разворачиваю его – розовый шелковый шарфик, не мой. Откуда он взялся?

Осталось лишь одно место, которое нужно проверить в этой комнате. Поборов детский кошмар, связанный с чудовищами под кроватью, я встаю на колени и заглядываю под пружинный матрас. Разумеется, там никого нет. Под кроватью лежит только шлепанец. Его, как и шелковый шарф, наверное, оставила женщина, что жила здесь до меня.

Я озадаченно сажусь на кровать, пытаясь понять, что со мной произошло. Конечно, это был всего-навсего сон, но такой реальный, что меня до сих пор трясет.

Чувствую, как бьется сердце и учащенно вздымается грудь под ночной сорочкой. И почти ощущаю его

прикосновения. Сосок до сих пор покалывает от воспоминания о ласке. О его словах. О его запахе. Я опускаю взгляд на шарф, обнаруженный в шкафу. Вдруг замечаю французскую бирку: «Эрме». Шарлотта забыла здесь такой дорогой аксессуар? На ее месте я бы точно первым делом положила его в чемодан. Видимо, она сильно торопилась во время сборов, раз оставила любимую поваренную книгу и эту шикарную вещь. Я снова вспоминаю о том, что сейчас произошло. Ладонь на моей груди, силуэт, растаявший во тьме. И голос. Мужской голос.

«Неужели и ты слышала его, Шарлотта?»

5