Призрак ночи

– Бен, я как раз надеялась с вами встретиться! Сын Джен Освальд собирается поступать в медицинскую школу, и только вы способны дать ему по-настоящему дельный совет.

Бен. Ну конечно, я вспомнила: его зовут Бен Гордон.

– Я с радостью позвоню ему, – обещает врач. – Спасибо, что сказали.

Он направляется к моему столу, и Донна пристально смотрит ему вслед. А потом замечает меня и широко раскрывает глаза, будто происходит нечто невероятное. Я что, не имею права сидеть за одним столиком с доктором Гордоном?

– Вот. Это поднимет уровень сахара у вас в крови, – поясняет он и кладет передо мной печенье.

Оно размером с блюдце и щедро утыкано кусочками шоколада.

У меня нет ни малейшего желания есть это печенье, но из вежливости я пробую кусочек. Катастрофически сладкий, скучный, однообразный вкус – почти как сахарная вата. Даже ребенком я знала, что в каждом хорошем рецепте сахар должен уравновешиваться кислинкой, горчинкой или солью. Я вспоминаю первую партию овсяного печенья с изюмом, которое испекла сама. Как охотно мы с Люси принялись лакомиться им, едва вытащив противень из духовки! Всегда щедрая на похвалу, Люси провозгласила это печенье самым вкусным на свете, но я не поверила. Как в самой жизни, в кулинарии важен баланс, и я сразу поняла, что в следующий раз нужно обязательно добавить в тесто больше соли.

Вот бы все ошибки можно было так легко исправить!

– Ну и как? – спрашивает врач.

– Хорошо. Просто я не голодна.

– Недотягивает до ваших высоких стандартов? Говорят, вы печете обалденные черничные маффины. – Он смеется, увидев, как мои брови ползут вверх. – Я слышал это от женщины на почте, а она – от Билли.

– В этом городке ничего не утаишь.

– А как дела с мышами? Эммет из хозтоваров предсказал, что через неделю вы придете покупать новые мышеловки.

Я вздыхаю:

– Да, собиралась купить их сегодня. А потом отвлеклась на историческое общество и… – Я умолкаю, заметив, что за нами наблюдает Донна, которая заняла место через несколько столиков от нашего.

Мы встречаемся взглядами, и выражение ее глаз пугает меня. Она смотрит так, словно я вторглась на чужую территорию и поймана с поличным.

Внезапно со стуком открывается дверь, и в кофейню врывается человек в рыбацком комбинезоне; все поворачиваются к нему.

– Док! – зовет он Бена. – Вы нужны на пристани.

– Немедленно?

– Немедленно. Пит Крауз только что пришвартовался к пирсу. Вам стоит взглянуть на то, что он вытащил из бухты.

– И что же это?

– Чей-то труп.

Почти все посетители кофейни высыпали на улицу вслед за Беном и рыбаком. Любопытство заразительно, оно превращает нас в зевак помимо нашей воли. Вместе с остальными я присоединилась к мрачному шествию, направлявшемуся по мощеной дороге к пристани. Судя по всему, новость уже облетела городок, и возле пирса, где пришвартовалось суденышко ловца омаров, собралась небольшая толпа. Заметивший Бена полицейский Такер-Коува машет рукой:

– Приветствую, док! Он на палубе под брезентом.

– Я нашел его возле Скалли-Рокс, он запутался в водорослях, – поясняет ловец омаров. – Сначала я глазам своим не поверил, но как только зацепил его багром, понял: так и есть, кто-то утонул. Боюсь, вытягивая труп на борт, я нанес какие-то… мм… повреждения. Но не мог же оставить его болтаться в воде, он наверняка пошел бы ко дну. Ищи его тогда!

Бен забирается в лодку омаролова и подходит к синему брезенту, укрывающему некий предмет, который очертаниями смутно напоминает человеческую фигуру. Мне не видно, на что смотрит доктор, однако я различаю выражение отвращения на его лице, когда он приподнимает край непромокаемого покрытия. Довольно долго Гордон просто сидит там на корточках, глядя на то, какие ужасы способно сотворить море с человеческим телом. Толпа на пристани затихает, осознавая всю серьезность момента. И вдруг Бен роняет брезент и переводит взгляд вверх, на полицейского.

– Вы звонили в бюро судмедэкспертизы?

– Да, сэр. Патологоанатом уже едет. – Полицейский смотрит на брезент и качает головой. – Думаю, тело пробыло в воде некоторое время.

– По крайней мере несколько недель. И, судя по размеру и остаткам одежды, это, скорее всего, женщина. – Бен, поморщившись, встает и выбирается из лодки. – У вас есть сводки о недавно пропавших?

– За последние месяцы никто не пропадал.

– В это время года в бухте много лодок. Женщина могла упасть за борт и утонуть.

– Однако, если она утонула несколько недель назад, за это время о ней наверняка сообщили бы.

Бен пожимает плечами:

– Возможно, она плавала в одиночку. И никто не успел понять, что она пропала.

Полицейский задумчиво смотрит на воду:

– Или кто-то не хотел, чтобы ее нашли.