Призрак ночи

– В сущности, это не проблема, – наконец говорю я. – Вы правы, дом действительно старый, поэтому там все скрипит.

– Значит, вы не хотите, чтобы я подыскала вам квартиру? Где-нибудь в другом городке?

– Нет, останусь до конца октября, как и планировала. Я должна закончить довольно большую часть книги.

– Вы будете рады, что остались. К тому же октябрь и правда лучшее время в году.

Я уже стою у двери, и тут мне в голову приходит еще один вопрос:

– Имя владельца Артур Шербрук?

– Да. Он унаследовал дом от своей тетки.

– Как вы думаете, он не станет возражать, если я свяжусь с ним по поводу истории Вахты Броуди? Это станет интересным материалом для моей книги.

– Он часто приезжает в Такер-Коув, чтобы посмотреть на успехи Неда. Я узна́ю, когда Шербрук снова посетит Вахту Броуди, однако не уверена, что он захочет беседовать о доме.

– Почему?

– Ему никак не удается продать его. И совсем ни к чему, чтобы кто-то писал о том, что в доме есть мыши.

Я выхожу из офиса Донны в жар летнего дня. В городке полно народу – в ресторане «Ловушка для омара» заняты все столики, а в «Деревенский рожок с мороженым» стоит извилистая очередь из туристов. Но кажется, никто не интересуется белым домиком, обшитым досками, в котором находится Историческое общество Такер-Коува. Я вхожу внутрь, но не вижу там ни души и не слышу ни звука, кроме тиканья старинных часов. Туристы приезжают в Мэн, чтобы бороздить морские волны и гулять по лесам, им недосуг копаться в темных старых домах, заполненных пыльными экспонатами. Я разглядываю стеклянный ящик-витрину: здесь собраны старинные обеденные тарелки, кубки для вина и серебряные столовые приборы. Так накрывали стол для ужина примерно в 1880 году. Поблизости от этой витрины выставлена старая поваренная книга, она открыта на странице с рецептом соленой макрели, запеченной в парном молоке и сливочном масле. Именно такие блюда подавались в прибрежном городке вроде Такер-Коува. Простая пища, приготовленная из даров моря.

Над стеклянным ящиком висит написанная маслом картина: уже знакомый трехмачтовый корабль на всех парусах несется по неспокойным зеленым волнам. Точная копия той, что украшает сейчас Вахту Броуди. Я наклоняюсь поближе и увлеченно изучаю мазки на полотне, поэтому не сразу понимаю, что мое одиночество кто-то нарушил. Услышав, как скрипнула половица, вздрагиваю и оборачиваюсь. За мной наблюдает женщина; за толстыми стеклами очков глаза ее кажутся непомерно огромными. Она маленького роста – мне по плечо, от возраста спина ее согнулась, однако взгляд у нее внимательный и живой; стоит она без помощи палки, обутая в неизящные, но явно добротные и удобные ботинки. На бейдже экскурсовода значится: «Г-жа Диккенс», имя подходит ей так идеально, что даже не верится.

– Очень красивая картина, верно? – спрашивает она.

Я молча киваю, все еще огорошенная ее неожиданным появлением.

– Это «Благодатная Аннабель». Она плавала из Уискассета. – Женщина улыбается, морщинки в уголках ее глаз напоминают вмятины на изношенной обуви. – Добро пожаловать в наш маленький музей. Вы впервые в Такер-Коуве?

– Да.

– Планируете пожить здесь некоторое время?

– До конца сезона.

– А, хорошо. Очень многие туристы просто катаются по побережью, проезжая город за городом, и у них остаются скомканные впечатления. Чтобы почувствовать ритм жизни того или иного места, понять его характер, необходимо время. – Тяжелые очки немного съехали с носа экскурсовода, и, поправив их, она вглядывается в мое лицо. – Может, помочь вам отыскать что-то конкретное? Вы интересуетесь определенной исторической темой?

– Я живу в Вахте Броуди. Мне интересна история этого дома.

– А! Это вы пишете кулинарные книги!

– Откуда вы знаете?

– Случайно столкнулась на почте с Билли Конвеем. Он сказал, что впервые спешит по утрам на работу с такой радостью. Ваши черничные маффины уже обросли слухами в нашем городе. Нед и Билли надеются, что вы останетесь и откроете здесь пекарню.

Я смеюсь:

– Надо подумать об этом.

– Вам нравится жить на холме?

– Там очень красиво. Именно в таком месте моряк и должен был выстроить дом.

– Вам будет интересно вот это. – Она указывает на другую витрину. – Эти вещи принадлежали капитану Броуди. Он привез их из своих странствий.

Склонившись, я рассматриваю примерно два десятка ракушек, поблескивающих под стеклом, словно разноцветные драгоценные камни.

– Он собирал ракушки? Никогда бы не подумала!

– Мы попросили биолога из Бостона взглянуть на эти образцы. Она сказала, что ракушки собраны в разных концах света. На Карибах, в Индийском океане, Южно-Китайском море. Трогательное хобби для матерого морского волка, правда?

Я замечаю открытый журнал, лежащий на витрине, – желтые страницы исписаны убористым почерком.

– Это судовой журнал с «Ворона», корабля, которым Броуди командовал раньше. Судя по всему, он был немногословен. Большинство записей касается исключительно погоды и условий плавания, так что трудно сказать что-либо о его человеческих качествах. Явно море было для него первой любовью.