Призрак ночи

Управляющая передает мне отпечатанное на принтере письмо, которое и правда кажется весьма сухим:

Донна, из-за сложной семейной ситуации я вынуждена немедленно уехать из Такер-Коува. В Мэн я уже не вернусь. Я помню, что оплатила два месяца аренды, но не сомневаюсь: найти нового жильца Вам не составит труда. Надеюсь, уплаченной суммы хватит, чтобы покрыть неустойку, связанную с ранним отъездом. Дом я оставила в хорошем состоянии.

Там, куда я еду, мобильная связь работает не везде, поэтому в случае необходимости пользуйтесь электронной почтой.

Шарлотта

Дважды перечитав письмо, я еще больше озадачилась. Смотрю на Донну:

– Это письмо не кажется вам странным?

– Залога хватило на все. И она действительно оставила дом в хорошем состоянии.

– Почему она не сообщила, куда едет?

– Она написала: туда, где плохо ловит мобильный.

– В другую страну? В дремучие леса? Куда?

Донна пожимает плечами:

– Мне важно одно: что все оплачено.

– Прошло несколько недель, и с ней по-прежнему невозможно связаться. Ее бостонский сосед понятия не имеет, где она. Он назвал номер ее абонентского ящика в Такер-Коуве: сто тридцать семь. Надо понимать, что ее почту из этого ящика так никто и не забрал. Неужели все это вас не беспокоит?

Некоторое время Донна постукивает пальцами по столу. Затем снимает трубку и набирает номер.

– Алло, Стюарт? Это Донна Бранка. Не мог бы ты оказать мне большую услугу и проверить абонентский ящик? Номер сто тридцать семь. Он принадлежал одной из моих съемщиц, Шарлотте Нильсон. Нет, Стюарт, я вовсе не прошу тебя раскрывать какие-то секреты. Просто Шарлотта уехала из городка несколько недель назад, и мне нужно знать, переправлялась ли куда-нибудь ее почта. Да, я подожду. – Донна смотрит на меня. – Он слегка нарушает правила, но в этом маленьком городке мы все знаем друг друга.

– Он может дать нам адрес для пересылки? – спрашиваю я.

– Я не стану давить, ладно? Он и так делает для нас доброе дело. – Бранка снова переключает внимание на телефон. – Да, Стюарт, я слушаю. Что? – Она хмурится. – Почта еще здесь? И тебе не давали адреса для пересылки?

Подавшись вперед, я внимательно вглядываюсь в ее лицо. Пусть я слышу всего половину разговора, мне уже ясно: что-то происходит и даже Донна встревожена. Она медленно кладет трубку и переводит взгляд на меня.

– Она не забирала почту больше месяца. Ее ящик набит до отказа, но она не дала другого адреса для пересылки. – Донна качает головой. – Это странно.

– Это более чем странно!

– Может, она просто забыла заполнить карточку для смены адреса?

– А может, не смогла ее заполнить.

Мы пристально смотрим друг на друга, и вдруг в наших головах возникает одна и та же мысль. Шарлотта Нильсон исчезла с лица земли. Поэтому она не отвечала на телефонные звонки и электронные письма и несколько недель не забирала свою почту.

– Помните то тело, что нашли в воде? – говорю я. – Эту женщину до сих пор не опознали.

– Неужели вы думаете…

– Я думаю, нужно позвонить в полицию.

И снова в моем доме полицейские, но теперь они приехали не из-за небольшого взлома и не из-за вора, который оставил грязные следы на кухонном полу. На этот раз ко мне явились детективы из Управления полиции штата Мэн, ведущие расследование обстоятельств смерти. Зубные слепки подтвердили, что тело, выловленное из бухты, действительно принадлежало Шарлотте Нильсон, которая больше месяца не забирала почту из своего абонентского ящика. И последней весточкой от нее было отпечатанное на принтере письмо Донне Бранке.

Два месяца назад Шарлотта жила в Вахте Броуди и спала в моей постели…

Я сижу в кухне, а полицейские громко топают в спальнях наверху. Не знаю, что они хотят там найти. Я давно уже допила последнюю бутылку виски. Единственные следы Шарлотты в этом доме: шарф «Эрме», экземпляр «Радости приготовления пищи» и шлепанец, обнаруженный мной под кроватью. Еще остался написанный от руки список местных телефонов, до сих пор висящий в кухне на пробковой доске. Номера водопроводчика, электрика, врача. Шарлотта писала четко и ясно, как положено учителю младших классов, так что, если о человеке и правда можно судить по почерку, она была аккуратной и добросовестной женщиной, которая вряд ли забыла бы свой дорогой шарф или зачитанную до дыр кулинарную книгу. А поскольку она их все-таки забыла, надо думать, что паковалась она спешно и так торопилась сбежать из этого дома, что не заглянула ни под кровать, ни в дальний угол шкафа. Я вспоминаю свою первую ночь в этом доме, когда обнаружила бутылку и налила себе бокал. Виски погибшей женщины.

Я давно уже выкинула пустую бутылку, но рассказать о ней полиции придется.