Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита

Она улыбнулась, заказала стакан сока и снова надулась. Ее маленькие розовые ушки трогательно украшали две жемчужины, а чуть вздернутый носик и пухлые обиженные губы напоминали капризного ребенка, у которого отняли игрушку.

— Все так плохо?

Она посмотрела на него с удивлением:

— Что все?

— Жизнь.

— Шутите?

— Я не умею шутить.

— Папа говорил, что людей без чувства юмора надо опасаться. Вы убийца?

— По профессии — да.

— А говорите, что не умеете шутить. Вы врун.

— Я не врун и не шучу. Каждый солдат убийца. А я солдат… Правда, бывший.

Она задумалась, мило сморщив носик:

— Много вы убили?

— Не всегда удается посчитать. Тех, кого удалось, двадцать шесть.

В ее глазах промелькнул ужас, смешанный с любопытством:

— И вам это нравится?

— Убивать? Это моя работа. Или ты, или тебя.

— Но вас же никто не убил…

— Пытались. Один раз почти получилось.

— Все-таки вы шутите.

— Нисколько.

— Докажите.

Олег расстегнул рубашку и оголил грудь. Она увидела два свежих шрама и вздрогнула. Голенев быстро грудь закрыл:

— Теперь верите?

— Это пули?

— Нет, это ракета, а потом хирурги. От пуль тоже есть, но не заставляйте меня раздеваться в кафе.

— Я вам и так верю.

— Тогда скажите, как вас зовут?

— Ира.

— А меня Олег. Олег Коленев. — Он посмотрел на часы. Они сидели уже сорок минут, а Дима так не появился.

— Сволочь. — Ира сказала это почти про себя, но он услышал.

— Это вы мне?

— Нет, что вы! Это я так. А вы здесь отдыхаете?

— Совсем наоборот. Хочу начать работать.

— А я не знаю, что мне теперь делать. — Она заплакала.

Голенев поморщился:

— Может быть, вы еще и храпите?

— Что?

— Не переношу вареного лука, женских слез и мужского храпа.

— Я не храплю. — Она достала платок, вытерла слезы. — Я не знаю, что мне делать. Я вылетела первым рейсом, а он должен был прилететь этим. Не прилетел.

— Он — это кто?

— Мой женишок. Митенька. Вот гад.

— У вас нет денег, и вы не знаете, как теперь быть?

— У меня полно денег, а как быть, пока не знаю. Лететь обратно — самолет только завтра. Оставаться и искать жилье тошно. Терпеть не могу проблем. Здесь полно кавказцев. Начнут приставать. Одним словом — мрак.

— Могу сопровождать вас до гостиницы и помочь с устройством. На большее времени не имею.

— Я вам буду благодарна.

Олег договорился с частником, довез Иру до ближайшего пансионата «Дружба» на берегу моря, подождал, пока она заполнит бумаги, отнес чемодан в номер и откланялся.

— Спасибо. Черт с ним, с Митькой, раз он такой гад ползучий. Я и сама отдохну не хуже.

Голенев понимал, что Ира пытается скрыть обиду на жениха, но у самой на душе кошки скребутся. Он вернулся в машину и попросил везти его в Лазоревск.

— Завидую тебе, парень. Хороший девочка, персик девочка. — Причмокнул водитель.

— Невеста… — Усмехнулся Олег.

Кавказец решил, что пассажир собирается жениться, и больше Иру не обсуждал. Через пятнадцать минут они въехали в Лазоревск.

— Теперь куда, дорогой?

— На Арнаутскую, шеф, где кафе «Встреча».

Кавказец резко затормозил:

— Слушай, парень, ты не знаешь?

— Что не знаешь?

— Кафе же сгорел. Хозяина убили, его молодой жена убили. Кошмар!

— Погоди, кого убили?

— Ты что, глухой, парень? Хозяин кафе убили Димом звать. Жена его убили, Оксаном звать. Говорят, он через месяц родить собирался…

— Кто убил?

— Моя откуда знает? Люди на Турка думают. Есть здесь такой бандит. Слух был, Дима новое дело открыть собралась. Моя думает, Дима Турка обошел. Турка очень злая. Без него большой дело нельзя начинать… Моя брат шашлык делает, Турка дань платит. Моя друг жена парикмахерский открыла, Турка дань платит…

— Понял. Поехали.

Кавказец покачал головой и тронул машину. Через пять минут он подкатил к месту, что раньше назвалось кафе «Встреча».

Отпустив частника, Голенев обошел пожарище кругом. Сгорело не только кафе, но и весь дом. Во дворе он обнаружил обуглившийся «жигуленок» Димы.

Отделение милиции находилось рядом, на перекрестке Арнаутской и Плеханова. Начальник милиции, полковник Чуприянов, оказался в отпуске. Голенев хотел найти участкового Миткова, но и его в отделении не застал. Страж порядка уже ушел домой. Олег знал адрес милиционера. Они с Димой навещали его на тему паспорта Голенева. Митков жил через два дома от отделения.

Дверь открыла полная женщина, одетая в спортивные шаровары и розовый бюстгальтер. При виде постороннего мужчины признаков смущения интимностью своего туалета она не выказала. Выяснив, что посетитель желает видеть супруга, распахнула дверь и, крикнув «Гриша, к тебе», удалилась в комнаты.

Хозяина Олег обнаружил на кухне. Митков сидел в семейных трусах и сандалиях на босу ногу и пил пиво. Грудь стража порядка, покрытая густыми рыжеватыми волосами, слега нависала над животом и лоснилась от легкой испарины.

— Пришел? Так и знал, что придешь. Помянуть надо…

— Настанет время, помянем. Когда это случилось?

— Вчера ночью. Спать совсем не пришлось. То пожарные, то эксперты. А я что? — Лицо Миткова стало жалобным. Но Голенева он не разжалобил:

— Расскажи все по порядку.