Призрак Томаса Кемпе. Чтоб не распалось время

Постаравшись в течение часа помогать и отнюдь не мешать, выказав особо дружественные чувства к Эллен и участливо спросив ее, как она провела день, чтобы она не настроилась поминутно, назло, прерывать его, Джеймс влез на яблоню отдохнуть и сосредоточиться. Он взял с собой Личный Дневник и стал его заполнять; жизнь должна продолжаться, какие бы трудности у тебя ни были. В графу «КАРМАННЫЕ ДЕНЬГИ» он вписал: «Все по-прежнему. В аварийном запасе всего два леденца и одна ириска. ПОГОДА: сильный ветер и на дворе, и дома. Тараканы стали выползать раньше. Наверное, потому, что раньше темнеет. Примечание: провести над ними научный опыт. Можно ли помечать их белой краской? Нет, это будет жестоко. Остается просто тщательно наблюдать их. ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ: если возможно, побольше узнать о полтергейстах». Тут он спохватился, что пишет слишком откровенно. Если Томас Кемпе умеет писать, следовательно, умеет и читать. Джеймс зачеркнул «полтергейсты» и написал: «известно что». «Водятся ли они в других домах, если да, то как от них избавляются». Он опять передумал, зачеркнул «избавляются» и написал «как их переделывают». Это было, быть может, чрезмерной осторожностью, но нельзя вызывать у него подозрений. Джеймс перевернул страницу и продолжал писать: «Раскопать кучу мусора, выброшенного рабочими. Возможно, привлечь к этому Саймона. Запасти яблок, чтобы зимой не голодать. Позже захватить из кладовой сухарь и попробовать приручать мышей. Учить их переносить письма. Выяснить, возможно ли залезть на большой каштан на кладбище. Если да, то залезть». Джеймс закрыл дневник, поудобнее устроился в развилке дерева и погрузился в сладостную мечту. Он был первым, кто совершал восхождение на еще не открытую горную вершину между Оксфордом и Берфордом, высотой в тридцать тысяч футов над уровнем моря. Саймон тоже шел и нес кислородные приборы.

После обеда, когда все были в сборе, Джеймс затронул тему полтергейста. Он старательно подготовил то, что собирался сказать.

— Папа…

Мистер Харрисон перевернул газетный лист.

— Да, Джеймс?

Джеймс прочистил горло и начал:

— Что бы ты сказал, если бы в доме началось что-то странное? Вещи сами двигаются и непонятно отчего разбиваются, — книги падают с полок, покрывала слетают с кроватей, а двери сами по себе вдруг хлопают. И все такое…

— Я бы сказала, что в доме есть мальчик, — отчетливо произнесла миссис Харрисон. — Лет десяти.

Джеймс взглянул на нее с укором.

— Не могу такого вообразить, — сказал мистер Харрисон. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты не думал бы, что в доме завелось, ну… какое-нибудь привидение? Полтергейст?

— Кто? — переспросила Эллен.

— Разумеется, не подумал бы, — сказал мистер Харрисон, опуская газету на колени. — Потому что они не существуют. Я поискал бы естественное объяснение. Если бы такое началось. Но оно не начнется.

— А все-таки если бы?.. И ты точно знал бы, что никакого объяснения нет?

— Тебя что-то тревожит, милый? — спросила миссис Харрисон. — Может быть, ты вообразил какие-нибудь глупости о нашем доме? А это просто очень старый дом.

— Но про полтергейстов даже есть книги. Значит, это правда?

— Нет, Джеймс, — сказал отец. Газету он сложил так, чтобы было удобно решать кроссворд, и стал искать карандаш. — Я считаю, что все подобные верования просто фантазии: привидения, полтергейсты и прочее. О них интересно рассказывать. И это нравится некоторым людям. Кому непременно хочется слушать про чудеса. Но никаких научных доказательств их существования нет; это уже выяснялось, и не раз. Для подобных вещей всегда находится какое-нибудь простое объяснение, или же они оказываются плодом чьего-то разгоряченного воображения. Так что выбрось все это из головы. — И он начал заполнять клетки кроссворда неторопливыми и точными движениями карандаша.

— Спать! — сказала миссис Харрисон. — Обоим спать. И никаких глупых мыслей, Джеймс, а то тебе привидится кошмар.

Поднимаясь по лестнице, Эллен спросила:

— О чем это ты сейчас говорил?

— Ни о чем, — устало сказал Джеймс. Он понял, что здравый смысл непробиваем, как каменная стена.

6

На следующее утро мистер и миссис Харрисон были необычно раздражительны. Оказалось, что ночь прошла у них очень неспокойно. Начиная с полуночи, будильник начинал звонить через разные промежутки времени.

— С чего это он, папа? — спросил Джеймс. Ему тоже досталось. С него три раза срывалось одеяло. Но какой смысл говорить об этом?

— Должно быть, испортился, — сердито ответил мистер Харрисон.

Джеймс больше ничего не сказал. Если люди так упорствуют в своих взглядах, остается только махнуть на них рукой.

В школе день прошел без особых событий, не считая еще одной-двух шуток мистера Холлингса насчет чародеев и их учеников, который Джеймс покорно снес.

По дороге домой Саймон спросил:

— Ну, как они?

— Что «как»?

— Верят в полтергейстов?

— Как же, дожидайся! — хмуро сказал Джеймс.