Призрак в опере

— Чего ты так переживаешь? Ведь от тебя никто не требует ничего невозможного. Да я уверена, что больше половины зрителей ничего не заметит.

— Понимаешь, Таня, я волнуюсь еще и по другой причине.

Анжела поставила чашки с дымящимся кофе на стол, высыпала в вазочку печенье. Я размешивала сахар и ждала продолжения. Красавица-актриса села в кресло напротив, взяла чашку в руки… и зарыдала.

Такого поворота я не предполагала. Терпеть не могу слез. Ни своих, ни чужих. Когда при мне кто-то плачет, я просто теряюсь. Правда, в такие ситуации приходится попадать довольно часто, но каждый раз я чувствую себя полной идиоткой: что говорить, как успокаивать, чем помочь?

— Анжела, что с тобой? Ты чего? — Я поставила чашку на стол и принялась гладить девушку по голове. Тянуться через весь столик было неудобно, вставать тоже. — Это же здорово, что ты будешь играть. Сама говорила, что для начинающей актрисы это очень выигрышная роль. У тебя все получится. Ваш режиссер — он же не кретин. Именно тебе дал, пусть и второй состав.

Анжела всхлипывала все громче и громче.

— Ой, Танечка, я не из-за этого плачу.

Тут я вообще перестала что-либо понимать.

— Тогда из-за чего?

— Понимаешь, мой друг куда-то пропал. Вчера его целый день не было. И сегодня. Он не ночевал в гостинице. Понимаешь, что-то случилось. Сначала Лилиана, теперь Никита.

Я вскочила с кресла. Так-так, кажется, я сейчас услышу что-то очень важное. У меня аж под ложечкой засосало, как будто я глянула вниз с десятиметровой вышки.

— Ты ж говорила, что у тебя знакомых в Тарасове нет?

— А он не знакомый, — всхлипывая, ответила девушка. — Он из театра, с нами на гастроли приехал.

Стоп. А почему мне никто ничего не сказал про пропавшего актера? Я ведь разговаривала с Кочеряном и вчера, и сегодня.

— Анжел, успокойся. Давай я тебе валерьяночки накапаю… Найдется твой Никита. Может, он в гостях. Родственники у него здесь есть?

Я накапала успокоительное в стакан, дала выпить Анжеле.

— Нет у него здесь никого, я бы знала.

— А в милицию ты обращалась? В театре говорила кому-нибудь? Кочеряну, Нефедову или Весловскому?

— Не-е-ет, — покачала головой девушка, — я думала, он найдется, а он…

— Слушай, а как же его во время репетиции не хватились?

— А никто не заметил, он в массовке играет. Понимаешь, он на каникулах с нами подрабатывает. Студент. Мюзикл огромный, массовых сцен много, а народу не хватает. Вот и набрали студентов и студенток из театральных училищ. И Никита тоже. Когда Лилиану заре… убили, хотели гастроли сворачивать. Потом решили попробовать со вторым составом. Ну и репетировали в основном со мной, по кускам. А весь спектакль целиком только сегодня днем будут прогонять. Вот.

Успокоившаяся было Анжела зарыдала с новой силой.

Студент. Где-то я сегодня уже слышала про студента, но по какому-то другому поводу. Рев девушки мешал мне сосредоточиться. Тут мне пришло в голову показать ей фоторобот. Не знаю, почему. Внутренний голос прошептал: «А вдруг?» И я достала из сумки папку и показала «рисунки» Анжеле.

— Случайно это не твой Никита?

— Откуда у тебя это? — Девушка вырвала у меня из рук листы, прижала к груди. — Он что, в милиции? Что с ним случилось, говори! — Анжела чуть ли не кричала на меня. — Ты все знала, да? Ты все подстроила? Хотела у меня выпытать что-нибудь…

Девушка бросилась на меня с кулаками, кидая мне в лицо какие-то странные обвинения. Я схватила ее за руки и силой усадила в кресло.

— Прекрати истерику! — Меня уже начинала злить эта неврастеничка, и теперь я уже не понимала, что я в ней находила симпатичного. — Я не знаю, кто он, где он и что с ним случилось. Это рисунок по памяти, я видела этого человека в ложе у Жиндаревой незадолго до ее смерти. Я хотела его найти, чтобы поговорить.

Анжела смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами:

— Ты хочешь сказать, что он убийца? Это неправда, я тебе не верю. Ты все специально подстроила. Хочешь деньги с Арарата вытянуть? Какая же ты дрянь, дрянь…

Анжела снова вскочила с кресла, замахнувшись на меня рукой.

— Если ты еще раз попробуешь меня ударить, пожалеешь, — жестко сказала я. — Сядь и успокойся. Если ты помнишь, я познакомилась с тобой совершенно случайно. Я даже не знала, что ты актриса, тем более я не могла знать про то, что Никита — твой друг. Я не знаю, кто убил Жиндареву. Но тебе не кажется странным, что Никита исчез? Если он не убийца, то почему сбежал?

— Он не сбежал. Может, его тоже убили.

— Что значит «тоже»?

— По вашему дурацкому Тарасову бродит маньяк, который всех убивает. Если он убил одного человека, то запросто мог убить и второго.

— Анжела, с твоей бурной фантазией романы детективные писать надо, а не в театре играть.

Не знаю, что на нее больше подействовало, мои доводы или моя намеренная грубость, но она успокоилась.

— Ладно, Танюша, извини меня, пожалуйста. Понимаешь, столько на меня свалилось всего, нервы не выдержали. А потом ты так неожиданно мне рисунки эти показала…

Анжела с таким смирением просила извинения, что мое в общем-то не очень черствое сердце смягчилось.