Призрак в опере

Все еще обдумывая ответ на результат гадания, я решила съездить проверить Никиту. Если сбежал, значит, он и есть убийца. Хотя оттуда так просто не сбежишь. Звонить я не стала, чтобы мое появление стало для него неожиданностью, а просто тихо открыла дверь ключом и бесшумно прошла в комнату. Ни звука. Неужели?.. Ну надо же — дрыхнет. Вот нервы у мужика… А вчера он показался мне размазней. Никита спал на диване, похрапывая и блаженно улыбаясь. Отдохнувший, посвежевший. Одеяло сползло, обнажив крепкое мускулистое тело. На мой взгляд, слишком уж перекачанное, но на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет. А теперь понятна причина его крепкого сна: возле дивана валялась пустая бутылка «Зубровки». Ну да, я ж сказала: найдешь в холодильнике. Почти полная бутылка «Зубровки» осталась после моего последнего клиента, который прятался от киллера в моей квартире. Клиент был спасен раньше, чем планировалось, оставив запасов на месяц автономного проживания.

Черт, такой вариант я не предусмотрела. Никита нужен был мне для серьезного разговора. Или он уже протрезвел? Ведь целая ночь прошла…

Я попыталась растолкать этого спящего красавца — безрезультатно. Тормошила, щекотала, щипала. Мое терпение иссякло, и, набрав полный чайник ледяной воды из-под крана, я полила на этого засоню.

Кто бы мог подумать, сколько витиеватых ругательств знают интеллигентные на вид мужчины. Мой словарный запас пополнился такими крутыми шедеврами, коих я еще не слыхала. После пяти минут непрерывных и виртуозных ругательств я услышала и более осмысленные слова:

— Ты что, сдурела, что ли? Так и заикой человека сделать недолго.

— Доброе утро, как спалось? Кошмары не мучили?

— Нормально, — тряся мокрыми волосами, со злостью ответил Никита.

— Ну раз спалось нормально, давай поднимайся. Мне с тобой поговорить нужно.

Я пошла на кухню — посмотреть, что осталось от запасов. Да, круто. Такое впечатление, что тут квартировал полк голодных сироток. Сколько, оказывается, может влезть жратвы в одного мужика. Такого легче придушить, чем прокормить.

Сегодня у него настроение явно получше — сквозь шум воды я услышала какое-то мурлыканье. Как переменчив человек: вчера еще молил о защите, а сегодня уже поет. Я нарезала колбасу, сыр и приготовила бутерброды, сварила кофе. Хлопнула дверь ванной.

— Никита, все готово, живо за стол.

Никакой реакции. Здрасте… Чем это он занимается? Я выглянула в коридор. Никита стоял у зеркала и рассматривал свою физиономию. Я молча наблюдала за тем, как он похлопал себя по щекам, оттянул нижнее веко, приподнял верхнюю губу и критически осмотрел зубы. Повернулся в профиль, анфас. Пригладил волосы рукой, втянул живот, приподнял подбородок, встряхнул волосами. Павлин, натуральный павлин. Тьфу, мерзко как.

— Тебе что, уши заложило? Все готово! — рявкнула я во все горло.

Никита от неожиданности вздрогнул и покраснел, как будто я застала его за непристойным занятием. О, мы еще и смущаться умеем, цветочек ты наш аленький, ути-пути. Интересно, он, когда сексом занимается, тоже краснеет?

Обидевшись на мою грубость, Никита молча жевал бутерброды, запивая их кофе.

— Ладно, хватит дуться, как девица красная, — примирительно сказала я после завтрака. — Давай уточним кое-какие детали из твоего рассказа.

— Я тебе уже все рассказал.

Смотри-ка, мы уже на «ты»? Ладно, пусть на «ты», так даже проще.

— Скажи, почему ты уверен, что никто в театре не знал о ваших отношениях с Лилианой?

— Потому что мы никогда их не афишировали. Потому что официально я встречался с девушкой. С Анжелой, дублершей Лили. Я как бы был с ней. Но у нас ничего не было, честно. В театре принято флиртовать со всеми. Все играют в любовь. Там поцеловал в щечку, там приобнял, там комплимент сделал. Что у кого серьезно, не знает никто. Я поддерживал видимость более теплых отношений с Анжелой. Ей тоже было удобно, чтоб к ней никто не вязался.

— Хорошо, а сама Анжела не догадывалась о твоем романе с Лилианой?

— Нет, это невозможно. Понимаешь, если бы даже какие-то слухи появились, Кочерян не стал бы терпеть мое присутствие. Да, я думаю, не только мое, но и Лилианы тоже.

А вот тут ты ошибаешься. Арарат знал об этих слухах, хотя в них и не верил. Стоп! Вот оно! Если никто в театре не знал про отношения Лилианы и Никиты, откуда могли просочиться слухи к Арарату? А ведь он несколько раз настойчиво убеждал меня, что в театре все говорят о романе Лилианы с кем-то. Все — это кто? А получается, что только он и говорил. Может, «косточки» мои бесценные меня как раз о Кочеряне предупреждали? Да, блефует он! Он знал о связи Лилианы. И именно он нанял фотографа. Он меня все время наталкивал на мысль о втором любовнике. А раз он знал, значит, мог и убить. Вот только как?

Я должна быть уверена в его осведомленности. А как это выяснить? Ну не спрашивать же его в лоб: «Почему вы меня обманываете, вы ведь все знаете про Лилиану и Никиту?»… Так он мне во всем и признается, тут же расколется и с повинной явится в милицию. Фантастика, да и только.