Призраки дома Эшберн

Она дошла до основания лестницы и остановилась. Открытый чемодан ждал ее в комнате, но упаковывать его больше не было смысла. По другую сторону тянулся коридор с уродливыми портретами. Эдриенн посмотрела на них и почувствовала, как у нее сжалось сердце. Они вновь изменились.

Она подошла к ближайшему портрету, и ее затошнило. Это был образ миссис Эшберн. Безупречная поза дамы изменилась. Голова ее склонилась набок, глаза устремились в сторону от зрителя, а тонкие каштановые волосы разметались по деревянному полу.

У нее была оторвана нижняя челюсть.

Запекшаяся кровь была изображена просто фантастически. Даже несмотря на то, что разум Эдриенн восставал против этого образа, она почувствовала некоторое удивление от того, как идеально сияли верхние зубы на фоне красных оттенков, и разорванный конец артерии торчал из горла женщины, извиваясь в крови словно жирный червь.

Она отвернулась, но другие портреты были не лучше. Правый глаз мистера Эшберна был широко раскрыт и застыл в шоке, а второй глаз отсутствовал – так же, как и половина головы. На усах блестела капля крови, но еще больше ее растеклось по полу под ним.

Другая миссис Эшберн – жена Чарльза и тетя Эдит – лежала лицом вниз. Ее рука, вытянутая ладонью вверх, словно она кого-то манила, была оторвана от тела у запястья. Клок ее безупречно уложенных волос свободно свисал с головы, которая была рассечена топором, торчащим из черепа.

Эдриенн зажала рот руками. Как бы ни были тошнотворны картины, она не могла отвести от них глаз. На каждом портрете были изображены три члена семьи в одних и тех же позах, но нарисованные под разными углами, чтобы подчеркнуть новые подробности резни: оторванные конечности, лужи крови и дыра в груди мистера Эшберна, из которой было вырвано сердце.

Там же были портреты Эдит. Она единственная осталась в живых. На каждой из картин она была изображена в одной и той же позе: обращена к зрителю, лицо застыло в спокойном выражении, взгляд глаз жестокий и бесчувственный. На подбородке и щеках виднелись брызги крови.

Эдриенн дошла до лестницы. Шок накрыл ее, и она едва ощутила боль, даже когда перенесла вес на поврежденную лодыжку. Острый, сумасшедший приступ паники призывал ее покинуть дом и бежать в город, где царили комфорт, здравый смысл, и были другие люди. Спотыкаясь, она направилась к входной двери, сама не понимая, что делает. Повернула ручку. Распахнула дверь. И остановилась на крыльце.

Дым расползался по лужайке густыми клубами. Из темно-серого он стал воздушным, почти призрачно-белым.

Эдриенн отступила назад, когда смог окутал ее ноги и хлынул в дом. Она посмотрела вниз, туда, где стояла, и сквозь густую дымку увидела свой след среди слоя черной сажи, покрывавшей крыльцо.

Странное зрелище вывело Эдриенн из оцепенения. Она подняла взгляд к лесу, где между двумя деревьями скорчилась бледная, уродливая фигура, и захлопнула дверь.

– Так, – Эдриенн зажмурилась и уперлась лбом в дверь, поворачивая замок. – Все будет нормально. Тебе просто нужно немного потерпеть, Эдди. Ты выберешься отсюда.

Она повернулась обратно в направлении коридора и обхватила себя руками. Тени окутывали вход, словно призрачная паутина. Где-то между претворением ее плана в жизнь и его крахом день начал превращаться в ночь.

Глава 36

Последний вечер

Эдриенн прижала большие пальцы к уголкам глаз. Думай, Эдди. Включи логику. Что тебе нужно сделать? Что тебе нужно, чтобы выжить?

Ответ пришел быстро: свет. Когда солнце сядет, без дров и электричества, Эдриенн окажется просто слепа, если только не найдет альтернативу. Маленький пластиковый фонарик в ее кармане оказался бы идеальной подмогой, но его батарея разрядилась прошлой ночью. Это означало, что поиск новых батареек должен был стать ее первоочередной задачей.

Эдриенн допрыгала до кухни и принялась рыться в ящиках. В них было все необходимое, кроме батареек. Задумчиво покусывая губы, Эдриенн прошлась по другим комнатам на первом этаже. Трудно было вообразить себе Эдит, живущую в Эшберне без каких-либо батареек вообще. У Эдриенн возникло ужасное подозрение, что они могут быть в кабинете наверху – в ящике стола или в шкафу, но ей не хотелось вновь проходить мимо портретов. Образы на них заставили ее пожалеть о том, что она вообще интересовалась смертью Эшбернов.

Поиски неизбежно привели девушку в гостиную, где она провела последние несколько дней. Она глубоко вздохнула, прежде чем открыть дверь, собралась с духом, чтобы пережить вонь горелой резины, и была удивлена, когда поняла, что в комнате не пахнет.

Черное пятно расползалось от камина, ослабевая по мере того, уходило вглубь помещения. Эдриенн подошла к нему, стерла пальцем грязь и поморщилась, когда ощутила запах. Что бы Эдит ни сделала снаружи, чтобы заставить дым уйти вниз, то же произошло и внутри дома. Сажа опала на землю, покрыв ее слоем углерода.