Призраки и пулеметы (сборник)

Аявака чувствует, как голова ее кивает. Кэле победил.

Время остановилось. Аявака не видит ничего, кроме черноты. Все ее звуки – голос Кэле, все запахи – его сладкий запах.

Еще немного, и Аяваки не останется вовсе.

– Мы найдем маленькую непослушную умкэнэ, – продолжает Кэле. – И она станет моим лейвинэнэт[24] для возвращения домой.

Аявака путается в словах, блуждает в них, как в лабиринте, но… Мити ушла от него? Сильная маленькая Мити смогла победить Кэле. Аявака хочет улыбнуться, хотя бы мысленно, но не позволяет себе и этого. Нельзя, чтобы Кэле увидел ее радость.

Тот продолжает:

– Не обижайся. Я взял бы тебя – ты послушнее и глупее. Но ты слишком стара. Не умеешь гнуться, сразу ломаешься.

Сквозь густую тьму Аявака чувствует живое прикосновение. Капитан Удо Макинтош.

– Пойдемте, Аявака. Надо спешить.

– Иди, милая. Пусть поживет пока. Он приведет нас к маленькой умкэнэ, а потом ты его убьешь, – шепчет Кэле и дергает за ниточки.

Ноги Аяваки двигаются, послушные воле Кэле. Тело предает. Шаг, еще один. Аявака идет следом за капитаном.

Но теперь все иначе. Если Мити смогла, значит, и я смогу, думает Аявака.

Вспоминает, как сама учила маленькую Мити. Отпустить эйгир. Пусть тьма плывет сквозь тебя, не задевая. Ты прозрачна и чиста.

Расслабиться и дышать. Сладкий запах Кэле – завеса, обманка – растворяется, открывая настоящую его суть. Копальхем. Гниение. Смерть.

Пусть.

Нужно представить, будто ныряешь в холодный океан. Течение несет тебя прочь от берега. Не сопротивляйся. И тогда…

Аявака чувствует боль в поцарапанной руке. Чувствует сердце – бешеное, дикое, оно колотится за три сердца сразу. Чувствует лицо – с нехорошей улыбкой, которую подарил ей Кэле.

Очень скоро Кэле заметит ее маленькую победу и надавит сильнее.

Потому Аявака делает глоток из своего тулуна, длинный, жадный, быстрый. Еще один. И еще. Чем больше, тем быстрее.

Прости, капитан Удо Макинтош, нельзя больше ждать. Прости, чем бы это ни закончилось.

Все. Ее здесь больше нет.

Как Ийирганг ушел

Старики рассказывают:

Два сына у Кутха было. Савиргонг – охотник, добытчик. Олени у него лучшие в Наукане. Ийирганг – мечтатель. Все норовит новую штуку выдумать. Вот бы, говорит, такую лодку построить, чтобы по небу летать. Смеется Кутх.

Уехал Кутх на охоту, а сыновьям наказал: что бы ни случилось, в янаан[25]не заглядывать.

Ийирганг задумчив сделался, ходит вокруг янаана, взгляд не отводит. Савиргонг ему говорит:

– Зачем ты, Ийирганг ходишь вокруг янаана, если отец строго-настрого запретил туда заглядывать?

Не отвечает Ийирганг.

Ночью проснулся, пошел к леднику. Смотрит: Савиргонг здесь, сторожит. Не спит.

Ийирганг утром брату ничего не сказал. На вторую ночь пришел на ледник: снова Савиргонг не спит. Охраняет янаан от любопытного брата.

На третью ночь не выдержал Савиргонг, уснул. Обрадовался Ийирганг, спускается в ледник. Смотрит, а там Кутх сидит. Мерзнет.

– Думал, не дождусь, когда ты меня выпустишь, – говорит Кутх. – Ты, Ийирганг, давно самостоятельный стал. Простора ищешь. Тесно тебе со мной. Савиргонг – послушный, будет моей опорой. А ты уходи.

Дал ему припасов на дорогу, лучших оленей и свою любимую парку.

Ушел Ийирганг.

10. Капитан Удо Макинтош принимает решение

На случай встречи с обезумевшими томми Макинтош отправил Цезаря вперед. Пес, оценив задачу, двигался без лишней спешки, но уверенно. В отличие от Макинтоша, Цезарь бывал здесь часто. Как и всякому сложному механизму, ему требовалась забота понимающего специалиста.