Призраки истории

Нет, они ссылались не на пропагандистские штампы советских времен. А совсем на другие факты. Которые доказывали, что Сталин сам замышлял нападение на Германию, и с этой целью к границам были подтянуты огромные силы, военная техника, которую и вывел из строя противник упреждающим ударом… Например, даже из мемуаров советских маршалов Баграмяна и Москаленко можно сделать определенные выводы. Они открыто писали, что всего за неполных два предвоенных года в Советском Союзе было развернуто дополнительно 125 только стрелковых дивизий. Плюс к ним танковые, авиационные и других родов войск. Всего за это время, два неполных года, численность Советской армии выросла более чем в два раза. Генерал-полковник Сандалов пишет, что у советско-германской границы официально количество войсковых соединений оставалось прежним, но их численный состав был резко увеличен, иногда в несколько раз. К примеру, в каждом из известных ему пулеметно-артиллерийских батальонов вместо штатных 350–400 солдат — полторы тысячи! И уж вовсе открыто в 1991 году обнародовал планы сталинского командования заместитель начальника Генерального штаба генерал армии Гареев: «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической обороны (такая операция просто не предусматривалась (! — С. Б.), а применительно совсем к другим способам действий… Главный удар на юго-западе пролегал на более выгодной местности, отрезал Германию от основных союзников, нефти, выводил наши войска во фланг и в тыл главной группировки противника…»

То есть на юго-западе планировался удар, отсекающий Германию от Румынии (нефть), Венгрии, Болгарии, Италии… И подобных свидетельств много. Но ведь об этом можно было знать и не штудируя специальных авторов и специальную литературу. И не дожидаясь времен гласности и перестройки. А прочитав, например, стихотворение Михаила Кульчицкого, датированное 1939 годом. Цитирую по памяти:

И вот опять к границам сизымСоставы тайные идут.

И коммунизм так же близок,Как в девятнадцатом году…

Поразительная точность конкретных деталей (составы тайные) в соединении со всеобщими тогдашними мечтами романтиков о мировой революции, мировом коммунизме, о Земшарной Республике Советов… А девятнадцатый год — это первый бросок мировой революции на Запад, поход на Польшу с перспективой через Польшу на Берлин. Но тогда не получилось, «панская» Польша отбила удар армий Тухачевского… И вот — тридцать девятый год… Надо полагать, никто не вызывал юного студента Литературного института Кульчицкого в Генштаб и не говорил с ним доверительно, не делился планами советского командования. Но поэты, как чуткие локаторы, ловят то, что разлито в атмосфере. А это значит, что в атмосфере конкретного 1939 года все дышало нашей подготовкой к нападению.

А сейчас уже известны и документы… В документе Генштаба от 11 марта 1941 года есть конкретная дата: начать наступление 12 июня. (ВНИИ документоведения и архивного дела.) Почему не привели план в действие — неизвестно. Наверно, не успели подготовиться, развернуть войска. И Гитлер напал раньше…

Но наш несостоявшийся план «Барбаросса» опять же не объясняет такой масштаб и такой характер отступления. И даже тем более… Ведь если сами планировали нападение, то, значит, были готовы к войне… Почему же тогда так отступали?.. Но друзья-товарищи, собеседники мои, меня не слушали. Мои попытки сослаться на участников войны, на их оговорки и прямые суждения поднимались чуть ли не на смех. То есть опять же — объяснение найдено, все ясно и очень понятно, а суждения-рассуждения о морально-психологическом состоянии командного состава, о том, что все боялись взять ответственность и дать бой врагу на своем участке, — отвергались сходу. По-моему, никто из моих собеседников даже не вслушивался, не вдумывался. А это были люди очень образованные, мыслящие. Но теперь на их сознание давили уже другие авторитеты, другие книги, а по сути — все те же стереотипы, все те же пропагандистские штампы. И что тут бормочет Баймухаметов, ссылаясь на каких-то стариков, которые сами пережили отступление, им было уже неинтересно. То есть попытка другого взгляда исключалась заранее…

От Бабьего Яра до Невской Дубровки

«Не подчеркивать исключительную жертвенность евреев в Великую Отечественную войну» — такое решение было принято на закрытом заседании Политбюро в 1944 году. А поскольку памятью и символом еврейского геноцида на территории нашей страны стал Бабий Яр в Киеве, то делалось все, чтобы самого этого места не было. Вначале его превратили в городскую свалку. Потом перегородили высокой плотиной и стали закачивать воду и глину из карьеров кирпичного завода. Но в 1961 году плотина рухнула… Пришла хрущевская «оттепель» — и правда о Бабьем Яре ненадолго стала достоянием гласности. Потом ее снова пытались замолчать.