Призраки. Кишинёвский котёл

С каждым часом в центре города становилось всё меньше и меньше повстанцев, так как они уходили закрывать “бреши” в обороне на линии боевого соприкосновения. 17 марта гарнизон повстанцев в центре города составлял более 700 человек, а к 19 марта осталось меньше 300. Однако ситуацию спасали мирные жители. Повстанцы с первого же дня заимели колоссальную поддержку городского населения, которое, как оказалось, было готово погибать за родной город. Уже в первый день боёв, у дома правительства выстроилась очередь из сотен и даже тысяч добровольцев, готовых сражаться за свободу и честь своей страны. Это были те самый люди, которые не играли никакой роли в политической жизни страны начиная с 2020 года. Люди, которым не один раз плевали в лицо, и ставили перед фактом, что им нужно терпеть, ради западных хозяев. Их избивали на митингах за выражение гражданской позиции, арестовывали за поддержку специальной военной операции, а потом и вовсе заткнули рот со словами “будешь возникать — сдохнешь”. И эти люди всё это время копили в себе гнев, и вот, когда им уже нечего терять, проявился этот самый гнев терпеливого человека. Теперь эти люди готовы брать в руки оружие, и идти убивать за родную страну.

Конечно, какой-нибудь либерально настроенный гражданин воскликнет о недопустимости убийства людей, но его возгласы так и не выйдут за пределы “твиттера”. Люди злы и теперь они идут на линию боевого соприкосновения, защищать то, что у них осталось.

Кто только не приходил за эти дни. Приходили и четырнадцати летние пацаны, и семидесятилетние старики. Приходили и русские, и украинцы, и молдаване, и румыны, и гагаузы. Эти люди буквально месяц назад могли ненавидеть друг друга за национальность, но сегодня они стоят в одном ряду, плечом к плечу, сжимая автоматы в руках.

Многие, кто не успел примкнуть к сопротивлению, сформировали партизанские отряды и орудовали в тылу врага. И это давало результат. Только за 18 марта было совершено 24 атаки на колонны снабжения правительственных войск, что существенно замедляло их продвижение.

Сейчас Рем находился в командном пункте, который был расположен в одном из множества кабинетов дома правительства. Прямо сейчас в импровизированном командном пункте находился радист, который принимал радиопередачи от повстанцев и сам Рем. Если в первые дни в эфире царил хаос, то сейчас всё плюс-минус пришло в норму. Звучали только монотонные доклады о ситуации на линии боевого соприкосновения. Если где-то и шли активные бои, то радиопередачи между бойцами осуществлялись на локальных диапазонах, чтобы не засорять эфир.

По плану, на ближайшие полчаса, сеансов связи не намечено, поэтому Рем думал уже пойти отдохнуть, но вдруг на связь вышел неизвестный ему человек. Рем провёл две минуты в напряжении, пытаясь вспомнить, чей это голос.

В момент его как будто осенило, и он понял, кто это. Это был один из парней Демидова, которые в первый раз заявили о себе в Ставченах, взорвав батарею гаубиц.

Погоды для общей ситуации в городе эта диверсия конечно не сделала, однако бои на Ставченском направлении обрели исключительно позиционный характер. Пару раз в день на повстанцев в гипермаркете выезжала бронетехника, в основном БТР-80 и БМП-2, пытались отработать по пулемётным и снайперским позициям, но получив отпор с гранатомётов, тут же отъезжали обратно.

— Рем, это я, Мишаня! — Сказал парень.

— Слышу тебя хорошо, сынок! Ну что, как там у вас, удалась диверсия? — Рем задал наиболее интересовавший его вопрос.

— Никак нет, товарищ капитан. Диверсия провалилась. Удалось уничтожить один самолёт, после чего мы были атакованы…как бы это объяснить. — Замялся парень.

— Да уж объясняй, как есть. — Сказал Рем.

— Товарищ капитан, на нас напал биоробот. — Выпалил Мишаня.

— Не понял, какой ещё биоробот? — Переспросил Рем в надежде, что он наслышался.

— Не знаю, товарищ капитан, я вообще не думал, что такие существуют. В последний раз я такого видел, когда играл в Киберпанк. — Ответил Мишаня.

— А ну ка, опиши этого робота поподробнее!

— Ну не знаю. Весь обшит листами брони, лица нет. На одной из рук пулемёт, калибром, как наш Утёс, на спине мелкокалиберная РСЗО. И сам по себе крепкий настолько, что его даже РПГ не берёт.

— Сука — Едва слышно сказал Рем.

Повисла короткая пауза, которую своим вопросом прервал Рем:

— Мишаня, ты когда-нибудь слышал что-нибудь про “Фаланга-К”?

— Ну так, было немного. — Замешкавшись ответил Мишаня.

— Ты в курсе, как они выглядят? — Продолжил Рем

— Ну примерно. — Ответил Мишаня, понемногу начиная понимать, о чём говорит Рем.

— Этот робот был похож на кого-то из них? — Спросил Рем.

— Точно! Это Адам Смэшер! — Наконец-то догадался Мишаня.

Этого Рем и боялся. Если отряд “Фаланга-К” пусть и неофициально, но вступит в конфликт, то сопротивление сломается буквально за два дня. Даже если сопротивление не удастся полностью уничтожить за короткое время, то паника, которая будет царить в рядах повстанческой армии на тот момент, сделает своё дело.

— Хорошо, где вы сейчас? — Спросил Рем