Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

- "Когда я собиралась с моим любовником в Оперу, ко мне пришли мои муж и брат. Гонец, который привез секретные планы к войне с Россией, доставил и секретный пакет. Жандармерия долго искала шпиона, поставлявшего из Парижа самую ценную информацию. Мы были в союзе с Россией и потому они часто предупреждали нас о планах французов. Однажды один из русских проговорился и назвал имя, или - вернее кличку агента... Русские звали его - "Тиберий"..."

Княгиня опять долго пила воду и стало видно, что душевные силы оставляют ее, - настолько у нее тряслись руки. Допив, а затем утерев рот тыльной стороною ладони, несчастная продолжала:

- "Франция просила у нас выведать у бывших выпускников Колледжа - кого звали в детстве "Тиберием". И - почему?

Я навсегда запомнила имя - Николай Тургенев. Именно он сообщил, что "Тиберий" - прозвище Александра фон Бенкендорфа".

При сих словах общество пришло в волнение, - корсиканцы не любят австрийцев, числя тех записными предателями, якобинцам же пришлась по сердцу некая связь моей клички с их главной ненавистью.

Мэтр Тибо еще раз призвал всех ко вниманию, но на сей раз он ограничился одним жестом. А потом наклонился к допрашиваемой:

- "Осталось немного. Что они просили у Вас?"

- "Они сказали, что я была с врагом и могу искупить сию вину лишь, если... Поймаю им русского.

Они сказали, что ночью они хотят взять Сашу с поличным. Они приказали мне позвонить в потайной колокольчик в тот миг, как гость выйдет из моего будуара..."

- "Что сделали Вы?"

- "Я... Я решилась изменить Родине, ибо она не исполнила своих обязательств. Кровь бабки и теток не отмщена. Я решилась спасти русского.

Но когда я прямо спросила, - разведчик ли он, - Саша так обнял меня и так посмотрел мне в глаза, что... мне стало совестно. Он поклялся, что любит меня..."

- "И Вы поверили? Ведь Вы же признались, что всегда..?"

- "Да! Я - поверила! До последней минуты я мечтала, я надеялась, что он собирается домой, а потом... Он вынул из кармана отмычки, проверил их, а затем нагнулся поцеловать меня и почти минуту стоял склонившись, проверяя заснула ли я.

Он обманул! Он все это время был шпионом и пиратом фон Шеллингом. Он плоть от плоти и кровь от крови этих разбойников! И я... я изменила Роду с еретиком и убийцей!"

- "Но вы...? Позвонили ли Вы в колокольчик?"

Несчастная впервые как будто всхлипнула, прикусила губу и хрипло произнесла:

- "Нет. Я подумала, что он... Он может быть, - не ушел и - вернется! Он же ведь ничего не видал в темноте, - как он мог - далеко уйти?!

А он убил моего младшего брата... Теперь - Кровь на мне... Господи... Что я наделала?!"

Метр Тибо только молча кивнул несчастной и заключил:

- "Думаю, вопрос ясен. Дело можно передать в суд", - тут он обернулся ко мне и вдруг спросил:

- "Не верю, что такой человек, как Вы, - хоть на йоту отступит от своих показаний, но - все же. Перед лицом этой женщины - готовы ли Вы подтвердить Вашу версию?"

Я кивнул в ответ и отчеканил:

- "Все это - интрига ваших иезуитов. Если я в чем и виновен, так в том, что сбил с пути истинного эту Святую... В темноте она сама ничего - не видела. Отмычки подброшены мне жандармами. А потом сии бесчестные люди внушили свидетельнице, что она видела их у меня в руках. С ее братом у меня была дуэль один на один. Прочих солдат я убил в порядке самообороны. Все остальное - чудовищная провокация".

Княгиня посмотрела на меня, как на привидение, затем глаза ее закатились и она рухнула совершенно без памяти.

Судьба снова свела нас с княгиней на Венском конгрессе. Я как раз подымался по какой-то лестнице под руку с Элен, когда мы нос к носу столкнулись с австрийской четой. Княгиня побледнела, муж ее опять поджал губы и церемонно предложил руку Элен, оставив меня тет-а-тет со своею женой.

Первые минуты мы не знали, что говорить, а потом княгиня болезненно улыбнулась:

- "Ты - нисколько не изменился".

- "Зато тебя не узнать..."

Женщина чуть пожала плечами:

- "Ссылка не красит. Эти три года мы провели в сердце Тироля. Там даже летом не сходит снег...

Там у меня родилось два сына. Франц и Йозеф (Йозефом звали убитого мной Эстерхази)".

Мы почти час стояли рядом на лестнице так близко, что почти щеками касались друг друга и молча смотрели в разделявшую нас пустоту. И меж нами была разверстая бездна. Пропасть вендетты, трясущей Европу уж какой век...

А еще для меня эти годы была Война, а для нее - арест, суд и ссылка. Ссылка, в кою за ней отправился ее муж.

Знаете, - война дело всякое... Я вот ни разу не попадал в плен и знаю, что складывают оружие чаще всего - малодушные. И все ж я не смею сказать, что все бывшие пленники - трусы с предателями. Мой официальный отец был в плену после Фридлянда. Мой дед был в плену у Анны Иоанновны. Мы же никогда не знаем подробностей!

Муж моей пассии, несмотря на Измену жены, нашел в себе силы не развестись. А одно - взять в жены кузину правящего Императора и другое сохранить брак с Изменницей Родины. В Париже я не скрывал сарказма к сему человеку, через четыре года в Вене я смотрел на него совсем иными глазами.