Призвание

— Когда я пришел к больной, она от невероятных болей каталась по ковру. Приступы шли один за другим. Что я ни делал, что ни предпринимал, ничего не помогло. Исчерпав все возможности, я сам предложил больной лечь на операционный стол. Она категорически отвергла операцию. Тогда, назначив лечение, я уехал домой. Ночью меня разбудил звонок. В дверях квартиры стоял муж больной, умоляя помочь умирающей жене. Я быстро собрался, и мы поехали. Представьте себе наше удивление, когда мы нашли «умирающую» сидящей за столом и пьющей чай. Попросив извинения за беспокойство, она все же сказала мне с укором:

— Вот вы советовали лечь на операцию, а камень у меня из печени сам вышел…

И Максим Петрович показал нам камень величиной с лесной орех.

Об этом же случае самоизлечения желчнокаменной болезни я слышал от профессора и позже. Он пояснял, почему при желчнокаменной болезни показания к операции не ставятся так широко, как при аппендиците: перфорации при этом заболевании сравнительно редки. Хирурги упрекают нас, говорил М. П. Кончаловский, что мы поздно посылаем больных с желчнокаменной болезнью на операцию. Но известен случай, когда немецкий хирург Кер, заболев желчнокаменной болезнью, поехал лечиться на воды, отказавшись от хирургического вмешательства.

Надо сказать, что точка зрения М. П. Кончаловского на желчнокаменную болезнь не удержалась долго в медицине, и в дальнейшем терапевты стали более настойчиво рекомендовать больным радикальный, хирургический метод лечения. Зато его мысли о том, что с желудком «нельзя расставаться» с легкомысленной поспешностью, нашли научно обоснованное подтверждение на первом симпозиуме, организованном Всесоюзным обществом гастроэнтерологов в 1967 году. Участники симпозиума пришли к выводу, что основным методом лечения язвенной болезни является консервативная терапия, а хирургический метод можно применять только при соответствующих показаниях, после единодушного решения хирурга и терапевта.

В то время мало что было известно о сущности и возникновении такой распространенной болезни, как ревматизм. Не было и надежных средств лечения ревматизма — они появились много позже. Максим Петрович сумел приковать внимание врачей и ученых — представителей различных клинических и теоретических медицинских дисциплин к ревматизму как к большой социальной проблеме. «Настало время, — говорил он, — когда наконец медицина соединенными усилиями врачей всех специальностей должна сбросить завесу и открыть тайну интимной природы ревматизма и таким образом рассеять тот туман, который еще до сих пор стелется над этой болезнью». М. П. Кончаловский возглавил комитет по изучению ревматизма и борьбы с ним, который был создан в 1927 году.

Нельзя не сказать и еще об одной стороне деятельности М. П. Кончаловского. Максим Петрович принимал самое активное участие в создании системы советского здравоохранения. При его непосредственном участии перестраивалась организация курортного лечения. Он явился также одним из энтузиастов внедрения в практику переливания крови.

Упомяну, что организатором и первым директором Института переливания крови был известный врач и философ А. А. Богданов. Исследования, начатые в институте, дали основание Богданову сделать вывод о положительном влиянии переливания крови на организм человека при разных заболеваниях, в том числе и при сильном переутомлении. Он считал, что переливание крови оказывает пользу, «повышая жизнеспособность организма и отдаляя таким образом срок старческого увядания, которое для современного человека наступает слишком рано».

Увлекшись этой идеей, Богданов решает доказать ее правильность на себе, делает 11 обменных переливаний крови. Двенадцатое переливание (проведенное 24 марта 1928 года) оказалось для него роковым. Но сама смерть А. А. Богданова явилась примером мужества и безграничного служения науке. Во время развития тяжелого осложнения, пока сознание не покинуло его, Богданов вел тщательное самонаблюдение за признаками и симптомами болезни. Об этом рассказывал нам Максим Петрович, который вместе с ним стоял у колыбели нового большого дела.

В течение ряда лет Кончаловский был бессменным консультантом и председателем научных конференций Института переливания крови, сыгравшего огромную роль в годы Великой Отечественной войны. Вместе с А. М. Горьким он был инициатором создания Всесоюзного института экспериментальной медицины.

Но особенно много труда и энергии вложил Максим Петрович в реорганизацию высшего медицинского образования в условиях советского строя. Он считал, что полноценная подготовка врача должна складываться из освоения им общетеоретических, естественных наук, специальных клинических дисциплин и философии марксизма-ленинизма.

Не случайно на должность ассистента кафедры он пригласил врача А. Г. Гукасяна, который окончил Институт красной профессуры и был хорошо подготовлен в области диалектического и исторического материализма, а также истории философии.