Читаем Призвание полностью

Так я стал учеником шестого класса Дальне-Константиновской школы-девятилетки.

ВПЕРЕД, ЗАРЕ НАВСТРЕЧУ…

Бревенчатое здание школы стояло на пригорке у въезда в село и было окружено со всех сторон стройными тополями. Когда-то его покрасили в бледно-голубой цвет, но краска местами облупилась: школа давно не ремонтировалась. Двери из просторных светлых классов открывались в общий зал, где мы бегали во время перемен. Здесь же проходили собрания и вечера.

Школа мне сразу понравилась. В ней было шумно и весело. Занятия проходили в две смены. Учеников насчитывалось 360 человек, преимущественно из соседних деревень, но были и такие, как мы с Павлом, — из отдаленных мест. Нередко за одной партой сидели усатые парни, в линялых гимнастерках, побывавшие на гражданской войне, и совсем зеленые юнцы. Всех объединяла тяга к знаниям. Не припомню случая, чтобы кто-нибудь отлынивал от занятий, пропускал уроки. А ведь многим ребятам приходилось вставать в три-четыре часа утра, чтобы успеть управиться по дому и не опоздать к урокам — идти-то надо было верст семь-восемь.

В очень злые метели те, кто жил в дальних деревнях, оставались ночевать в общежитии при школе, и тогда общежитие походило на муравейник: долго не могли угомониться, а спать ложились в ряд на соломенные тюфяки, накрывшись полушубками.

Занимались мы поначалу без учебников, старательно записывая на оберточной бумаге все, что говорилось на уроках.

Помню, был у нас в классе паренек Вася Занозин. У него была тетрадка, и служила она ему верой и правдой. Напишет Вася карандашом сочинение или диктант, потом сотрет резинкой и следующий урок вписывает… Он был единственным сыном, мать его постоянно болела, но Вася, хотя и вел все хозяйство «за мужика», никогда не пропускал занятий и не опаздывал. «Когда ты только спишь?» — удивлялись ребята. Вася застенчиво улыбался, отмалчивался.

Ох как трудно было на первых порах… Особенно с математикой, русским языком. Вечера напролет приходилось просиживать, решая задачи по геометрии и алгебре. А чтобы научиться грамотно писать, я старательно переписывал целые страницы из книг для чтения. Видя мои мучения, Павел посылал меня к Евдокии Константиновне, и она терпеливо объясняла правила, заставляла рассуждать вслух, помогала решать особенно сложные задачи. День ото дня мои дела поправлялись.

Домой на зимние каникулы приехал с легким сердцем, плохих отметок у меня не было. Мать радовалась моим успехам, хвалила брата. «Живите дружно, — говорила она, — помогайте друг другу. Мне-то вряд ли придется увидеть, когда вы выйдете в люди…»

Мы никогда не забывали слова матери.

Эти первые каникулы я почти целиком просидел дома, на улицу выходил только вечером, когда никто не мог разглядеть моего одеяния. А были на мне ситцевая рубашка и… клетчатая юбка матери! Причиной столь необычного наряда была собственная неосторожность.

Как-то мать попросила растолочь в ступе куски соли «бузуна». Посреди избы стояла раскаленная докрасна железная печурка, а на ней — большой чайник. Я уселся на пол поближе к печке и стал чугунным пестиком разбивать в ступе куски серой соли. От сотрясения чайник на плите запрыгал, незаметно соскользнул на пол, и я оказался в луже с кипятком! Кожа с ягодиц и бедер сошла чулком. Боль была адская. Мать быстро смазала яичным желтком обожженные места. Через два-три дня я уже мог кое-как ходить. Но до самого конца каникул пришлось пользоваться юбкой матери — штаны нестерпимо натирали кожу. В школу вернулся с некоторым опозданием.

Жизнь в Дальне-Константинове была заполнена не только учебой. На втором году меня избрали заведующим «школьным кооперативом». «Кооператив» был почему-то при кассе взаимопомощи. Впрочем, она играла тогда большую роль в нашей жизни. На членские взносы мы покупали в год две-три пары сапог самым нуждающимся ученикам и кроме того учебники, бумагу и карандаши.

В мою обязанность входило приобретать и доставлять из Нижнего Новгорода школьные принадлежности.

Собрав по классам деньги, ребята вручали их мне и снаряжали в дорогу. Выезжать приходилось два-три раза в год. Особенно тяжело приходилось осенью или ранней весной в распутицу. Помню, как-то осенью, купив в Нижнем Новгороде учебники и тетради, я отправился в обратный путь. На станцию Суроватиха приехал поздно. Шел дождь, дорогу размыло. Но оставаться до утра на вокзале не хотелось, попутчиков не оказалось, и я один отправился пешком в Дальне-Константиново. Пройти 12—13 верст по хорошей дороге особого труда не составляет, но ночью, в дождь и по бездорожью, да еще с большой поклажей, было нелегко. В довершение всего я сбился с пути и потерял ориентировку; долго блуждал по рыхлому полю, увязая по колено в грязи. Не знаю, сколько прошло времени, пока вконец измученный, присев под куст отдохнуть, не услышал вдали скрип колес повозки. Что было сил бросился к дороге!

Перейти на страницу:

Все книги серии О жизни и о себе

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары