Призвание

Учиться, учиться коммунизму! Слова вождя звали вперед. Надо в полной мере представить себе, как звучал тогда этот призыв. В нищей, измученной войнами стране, в обстановке небывалой разрухи, голода, холода, застарелых предрассудков, яростного сопротивления классового врага было очень нелегко увидеть путь к идеалу, в коммунистическое завтра. А Ленин увидел… Он говорил нам о коммунизме, как о насущном деле, практической задаче юных. И первооснова, фундамент всего — участие в борьбе за будущее, в общем коллективном труде. Отдавать все силы общему делу, оказывать помощь во всякой работе, проявлять свою инициативу, свой почин… Замечательные, немеркнущие ленинские слова! Скольким они осветили жизнь!

Незаметно, в напряженном труде и учебе шли дни, месяцы. И вот… 22 января 1924 года председатель учкома Сергей Волыгин принес в школу горестную весть: не стало Ленина. Сергей узнал о смерти Ильича от отца — заведующего почтой — и сразу же побежал в волком партии, где в это время шло волостное партийное собрание. Секретарь волкома Куранов огласил телеграмму. Все встали и, склонив головы, застыли в скорбном молчании. А наутро коммунисты и комсомольцы отправились в деревни и села проводить траурные митинги. Они рассказывали крестьянам о постигшем страну горе.

В морозный январский день собрались на митинг и мы, учащиеся. Выступили директор школы С. А. Яковлев, секретарь волостного комитета комсомола В. Попов. Все запели: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…»

Скорбь переполняла нас; плакали, не стесняясь слез, клялись защищать дело Ленина до конца своих дней.

На уроках учителя читали обращение Экстренного пленума Центрального Комитета РКП(б). Жгли сердце слова этого незабываемого обращения:

«Но его физическая смерть не есть смерть его дела. Ленин живет в душе каждого члена нашей партии. Каждый член нашей партии есть частичка Ленина. Вся наша коммунистическая семья есть коллективное воплощение Ленина».

Мы, комсомольцы, тогда, может быть, впервые по-настоящему почувствовали себя младшими братьями в этой коммунистической семье. Недаром говорят: горе делает юного взрослым…

ПЕРВЫЕ НАСТАВНИКИ

Нельзя не вспомнить сердечным словом первых наставников, нельзя не воздать им дань самой горячей признательности.

Учителя, так же как и мы, жили тогда впроголодь. Обитали они в общежитии при школе или снимали угол. Мизерная заработная плата да скудный паек составляли весь их материальный достаток. Но они мужественно переносили лишения и невзгоды.

Физик Иван Андреевич Бекетов и обществовед Николай Михайлович Павлович выделялись среди других не только тем, что так и не сняли после гражданской войны солдатских шинелей, но и своим демократическим духом, товарищеским отношением к ученикам. Они четко сознавали главную задачу: строить пролетарскую школу на новых основах.

И. А. Бекетов жил вместе с учениками при школе. В его отгороженной фанерой комнатушке мы, ребята старших классов, часто собирались по вечерам. В комнате стояли железная кровать, стол, этажерка с книгами да две-три табуретки. Нас тянуло к доброму, сердечному, умному человеку, и мы подчас не замечали того, как ему трудно — одному, без удобств, инвалиду гражданской войны, потерявшему на фронте ногу.

Бекетов не только учил нас любить и знать физику. Он помогал правильно понимать бурные события, происходившие в стране, старался воспитать из каждого своего ученика настоящего «общественного человека». Сколько раз слышали мы от него:

— Надо жить так, чтобы от тебя была польза другим.

И он объяснял нам отвратительные стороны мещанства и обывательщины, говорил, как легко можно погрязнуть в этом болоте. Беседы с таким наставником, как Иван Андреевич, были нужны нам, как хлеб.

Директором школы был Сергей Александрович Яковлев. Высокий, подтянутый, всегда в начищенных до блеска сапогах, отутюженном френче, он выглядел даже щеголеватым.

Яковлев был прекрасный педагог, страстно любивший русскую литературу. Надо было слышать, с каким чувством он читал стихи Лермонтова, Пушкина, отрывки из «Мертвых душ», целые главы из «Евгения Онегина». Такого чтения, кажется, я больше никогда не слышал, даже в исполнении артистов-профессионалов. Может быть, поэтому мы горячо полюбили литературу, а некоторые из нас избрали ее своей профессией.

В противоположность Бекетову Сергей Александрович не стремился стать на одну ногу с учениками или разговаривать с ними, как с равными. Но вместе с тем он и не подавлял инициативы ребят, поддерживал их разумные общественные начинания. Бывал на заседаниях учкома и репетициях драмкружка, помогал выбрать репертуар для выступлений, правил заметки в стенгазету.