Призвание миротворца

Марк тоже их изучал, воспользовавшись передышкой, подаренной ему врагами. Судя по удаляющимся звукам, отряд с девушками уходит в лес. Хвала Всевышнему, значит, Сурок таки внял «угрозе» Марка! Пятёрка солимов преследует уходящий отряд, но это не страшно: они будут лишь следить за беглецами и передавать сигналы остальным. Впятером они не решатся напасть на отряд. Но вот когда подоспеют остальные восемь…

«Значит, надо постараться, чтобы их осталось не восемь, а хотя бы четыре. Лучше, чтобы никого не осталось, но это, увы…»

Марк похолодел. Только сейчас, когда его покинуло ужасающее бремя ответственности, переложенное им на плечи Сурка, он понял в какую страшную топь загнал самого себя! Думая только о том, чтобы спасти своих людей, спасти девушек, он не предусмотрел пути отхода для себя. Вернее, предусмотрел, но отступление в Раздорожную Таверну уже не представлялось возможным.

«Кто теперь мне поможет, кто прикроет?! Сурок, Сурок! Не мог же он оставить меня наедине с безжалостными убийцами?! Да, я сам ему это приказал, но… но разве… разве он?..»

Марк почувствовал себя ввергнутым во тьму вечного одиночества. Неужели его новому пути суждено оборваться здесь, на лесной поляне? «Седьмой миротворец пал вблизи Раздорожной Таверны» — так напишут в летописи? Как же новая миссия, новая ступень призвания!

«Хватит страшиться, миротворец! Ты ещё не лежишь умирающий, а пока в твоей руке меч — твоя судьба и твой путь в твоих руках. Только в твоих! Ибо на помощь свыше ты можешь рассчитывать только тогда, когда сам сделаешь шаг к ней навстречу».

А на это нужна отвага. Подобная той, что требуется для прыжка через пропасть. Прыжка, на который при мирных обстоятельствах не согласится ни один человек.

Марк сорвал со спины плащ и обмотал им левую руку. Щит он потерял, но он сейчас и не нужен. Бой будет стремительный — на скорость, на ловкость. Прорезанный шлем западал на глаза — пришлось сбросить и его. Важный доспех, но от удара копья всё равно не спасёт.

Солимы по-прежнему не нападали. Святые небеса, чего же они ждут?! Впрочем, куда им спешить, они передвигаются по лесу втрое быстрей отряда людей, которые к тому же наверняка обременены ранеными. Марк чуть вытянул левую руку вперёд, чуть согнул колени, а меч поднял острием вперёд на уровне глаз. Стойка хранительницы секретов Никты — так она концентрировалась перед схваткой, очищая мысли и чувства, и тем самым побеждая врага ещё в уме, до того как скрестятся мечи.

Познав в своё время суть пути воина, Марк глубоко осознавал, что в бою против этих противников недостаточно сухого умения владеть мечом. Сила должна проистекать из его сердца, наполняя сталь меча победоносной силой. Необходимо пробудить силу тех жизненных потоков, которые являются его истинной жизнью. Но что это за сила?

Сила самопожертвования? Он ведь пожертвовал собой, чтобы спасти других? Нет, это ложный путь. Он спасал себя от нестерпимой ответственности, только и всего. И если начнёт думать о собственном величии, ничего хорошего из этого не выйдет.

Тогда можно взять силу из горящего в нём огня призвания, утвердившего его когда-то на пути миротворца… Но та том ли он пути сейчас? Какой из обетов миротворца он выполняет ныне, убивая существ, которые и не даймоны вовсе?

«Только не стой просто так, не теряй бесценные секунды, миротворец Маркос! Не время осторожничать с выбором силы…»

Остаётся одно: уйти, раствориться в неистовой пляске меча, забыть своё прошлое, забыть все надежды и стремления, превратиться в уничтожающий бич, сотворённый лишь для одного боя. Представить и, если возможно, дать себя поглотить этому убеждению. Убеждению, что он создан Творцом исключительно для этого мига, для этих взмахов, ударов и прыжков, что это и есть его истинная жизнь, истинный смысл…

«Слияние души и клинка». Стиль очень древний и сложный. И, как предупреждал учитель Калиган, очень опасный: как для врагов, так и для того, кто его использует. Ибо в стремительном танце меча можно настолько забыться, что возврат в сознание будет уже невозможен. Человек будет кружиться на месте, витая и борясь с воображаемым врагом, час за часом, пока истощённое тело не рухнет замертво.

Но опасность таилась не только в потере реальности. Слиться душою с клинком означало, что кроме одного-единственного боя для человека не осталось в жизни никакого иного смысла. На минуту, конечно, но расплата за эту минуту порой бывала очень жестока.

Марк изменил положение меча, подняв его над головой остриём вверх.

«Надо начинать… Восемь солимов! Какое безумие! Они убьют меня. Их копья длиннее моего меча… любому из них ничего не стоит зайти мне в спину…»

— Маркос, держись! Я иду к тебе!

Сурок! Сердце радостно забилось. Хвала Всевышнему, он вернулся! Передал командование кому-то из своих людей, а сам пошёл выручать друга Подорлика из беды!