Призвание миротворца

…Марк изогнулся, сделав судорожный вздох — но нет, это была не боль! Это было нечто подобное густой-прегустой тьме, которую вдруг рассекли ослепительно яркие лучи света. И ужас охватил Марка, когда он почувствовал: тьма — это он, а свет — это снадобье в его теле! Страх не объял его, как это случалось в минуты опасностей. Страх наполнил его изнутри, каждую клеточку. В это мгновенье Марк испытал ужас живой тьмы, убегающей от всемогущего света, почувствовал, что его рассеивают и разносят на тёмные обрывки по просторам вселенной. И боли, в её обычном телесном понимании, не было.

Но лучше уж боль! Любая. Её хотя бы можно осознать.

Неожиданно в голове прояснилось. Марк будто очутился в очень ярком и подробном сне. Он ощутил себя шагающим или плывущим под куполом какого-то громадного храма. Он двигался по длинной золотистой ковровой дорожке навстречу далёкому величественному престолу, а по обе стороны стояли ряды молчаливых свидетелей: рыцарей и священников. Он плыл к престолу — туда, куда его влекли самые глубокие и до сих пор неосознанные стремления, а губы произносили давно забытые слова:

— Там, где ненависть, сеять любовь.

— Там, где вражда, сеять мир.

— Там, где обида, сеять прощение.

— Там, где неверие, сеять веру.

— Там, где отчаяние, сеять надежду.

— Там, где печаль, сеять радость.

— Там, где тьма, сеять свет.

Глава пятая. Башня Тёмного Круга

(Амархтон)

Совет затянулся. Королева чувствовала себя измученной. Но не той благородной усталостью, как бывало после тяжёлого похода, когда тело измождено, а в душе горит бодрый огонёк чувства законченного дела. Сильвира чувствовала, что измождена, прежде всего, душевно: хотелось поскорее отправиться в свою опочивальню, принять мятный настой для сна и забыться.

А всё так хорошо начиналось в это утро! Из Южного Оплота прибыл принц Этеокл, наместник Сильвиры в столице. Королева всегда испытывала благорасположение к этому высокородному эстету, ценителю искусств и аристократических манер. Он всегда оставался верен Сильвире и не плёл интриг за её спиной, как многие другие вельможи из её окружения в Южном Оплоте. Кроме того, в Амархтонской битве он проявил себя как отважный воитель и неплохой стратег. И всё же королеве не раз доводилось слышать от своих советников опасения по поводу высокомерия и тщеславия принца Этеокла. Эти качества могли стать причиной многих бед. Этеокл — единственный близкий родственник покойного короля Агафира, отца Сильвиры и, следовательно, наследник престола. Поскольку детей у Сильвиры нет, если её вдруг не станет, Этеокл тут же взойдёт на трон Южного Королевства.

В связи с приездом принца о будущем престолонаследии вновь заговорили во дворце. Архиепископ Велир, служивший хранителем королевской печати и хронологом генеалогического древа семьи, оставшись с Сильвирой наедине, в очередной раз напомнил, что если бы у владычицы появился ребёнок — законный наследник, это уберегло бы её от возможных покушений, а королевство — от заговоров, смут и попыток узурпации власти.

— Почтенный Велир, вы же понимаете: я не в том возрасте, чтобы стать матерью во имя королевства, — ответила королева. С архиепископом Велиром, которого она знала с детства, Сильвира говорила свободно, ничего не стесняясь, как с личным лекарем.

— Смею напомнить, сиятельная королева, что женщины Мельвии, откуда вы родом, порой рожают детей и в более позднем возрасте…

— …И умирают от осложнений. А рождённые ими дети редко доживают до совершеннолетия. Риск слишком велик, почтенный Велир. Кроме того, для зачатия и рождения наследника нужен законный брак.

— Многие высокородные рыцари были бы счастливы…

— Но не я. Ещё в тот день, когда Ликорей отплывал в свой последний поход, я поняла: либо свершится чудо, и он вернётся, либо я навсегда останусь вдовой.

— Прошло более двадцати лет, сиятельная королева…

— Неужели? А я и не заметила, почтенный Велир.

Разговор этот произошёл перед самым советом, и в тронный зал владычица вошла уже с неприятным осадком в душе. Укреплять власть, разоблачать заговоры, любыми силами удерживать власть над двумя королевствами — это ли её судьба, уготованная Всевышним? О, как хотелось бы вернуться во времена Волны Освобождения, когда она командовала небольшими, но верными отрядами воинов юга!