Призвание миротворца

Мелфай скучал. Что-то шло не так. Река жизни, в которой он чувствовал себя стремительной форелью, занесла его в глухое стоячее озеро — место вовсе не для такой рыбы, как он. Устремления юных учеников, строящих планы на жизнь, их утехи и развлечения, были ему чуждыми. Всегда дружелюбный и словоохотный, Мелфай так и не нашёл здесь настоящих задушевных друзей. Даже Яннес не стал для него приятелем. Он был ему наставником, учителем, заступником, но не другом, с которым можно поделиться радостями и тревогами. А после той ночной схватки шестерых магов с лесной чародейкой Мелфай почувствовал, что стал меньше доверять своему наставнику. Яннес вёл себя как ни в чем ни бывало и о той ночи не вспоминал, но Мелфай чувствовал, что серый маг вынашивает какой-то хитрый план, в котором ему, Мелфаю, снова отведена роль приманки. А сероглазая Эльмика, пострадавшая от заклятия лесной чародейки, ещё долго не появлялась в Школе, и это печалило больше всего.

«Великие силы, что я здесь делаю? — порой задавался вопросом Мелфай. — Кто же я? Миротворец? Маг? Или просто наивный мечтатель, сбитый с толку? Что влечёт меня на юг? Почему я так убеждён, что у пророка в Храме Призвания есть пророчество о Восьмом миротворце? А если убеждён, то почему так легко свернул с намеченного пути, избрав дорогу серого мага? Не затянет ли меня этот путь настолько, что я так и не дойду до пророка?.. Нет, что за вздор, я отправлюсь туда сразу, как только получу личный посох и стану полноправным серым магом!»

Вопросы не давали Мелфаю покоя, хотя, казалось бы, удручаться юному магу нечем. Он мог пользоваться всеми привилегиями, которые ему давало наставничество высокочтимого Яннеса — незаурядного учителя школы и лидера команды серых магов на состязаниях Светлой Арены, называемых софрогонией. Мелфаю стоило только изъявить желание, и Яннес охотно принял бы его в команду. Наука серой магии давалась Мелфаю легко, что зарекомендовало его среди учителей, как способного и усердного ученика. Исключение составляли лишь несколько предметов, в том числе боевая магия — почему-то целенаправленные удары магической силы давались Мелфаю с большим трудом.

Молочно-серый браслет ученика Школы серых магов, плотно сидящий на левом запястье, открывал Мелфаю двери во многие помещения Дома Гильдии. Библиотеки, мастерские, залы испытаний — он мог посмотреть всё, что хотел, и редко когда на то требовалось особое разрешение Яннеса. Еду, одежду, книги и учебные материалы он получал бесплатно.

И всё же на душе было нелегко. Мелфай пытался молиться, но слова молитвы у него не складывались. Он слышал, что в Мелисе есть аделианские храмы, но пойти туда означало поставить в известность Яннеса, а этого Мелфай не хотел. Отношения между аделианами и серыми магами в этом городе были напряжёнными.

Однажды, когда тоска по храмовому служению стала особенно тяжкой, Мелфай набрался дерзости и заявил Яннесу, что хотел бы посетить аделианский храм. Наставник, на удивление, сразу согласился и лично препроводил его к одному из мелисских храмов, расположенных в аделианском квартале. Двух серых магов встретили тут отнюдь не радушно. «Гляди, гляди, снова пришли порчу наводить, серые падальщики, — послышался недобрый шёпот среди прихожан. — Проклятые колдуны, все беды от них… Гнать их в шею! Эй вы, чего сюда явились, вредители? Убирайтесь в своё логово, да прольётся на вас гнев Всевышнего! Думаете, если власти на вашей стороне, то вам всё позволено? Думаете, что можете безнаказанно глумиться над нашими святынями? Но есть и высшие власти, есть высший суд, и сам Всевышний будет судиться с вами, беззаконники!»

— Всё ещё желаешь войти помолиться? — с ехидцей спросил Яннес.

«Эти люди вовсе не злы, — убеждал себя Мелфай, возвращаясь в Дом Гильдии в расстроенных чувствах. — Это всё наши халаты. Наверное, серые маги изрядно насолили этим людям. Надо было прийти в другой одежде. Я как-то не подумал об этом. И Яннес тоже…» — тут Мелфай вспомнил о заповедях гостеприимства Спасителя и вынужден был признать, что для настоящего аделианина одеяние врага вовсе не повод гнать человека от храма взашей.

Позже он вспомнил, как бывало надоедал настоятелю Спуриасу в своём родном селении, прося объяснить то или иное место из священных писаний Пути Истины. Он ведь и грамоту в своё время выучил только для того, чтобы открыть для себя суть этих писаний. Спуриас, человек добрый, но не слишком сведущий, отвечал избитыми, опостылевшими словами: «Молись. Верь. Будь терпеливым и смиренным, и Всевышний всё тебе откроет».

В поисках избавления от томившей его душу неопределённости Мелфай записался на приём к высокочтимому архимагу Кассиафату. Ждать пришлось несколько дней. Всё было бы проще, если бы Мелфай попросил Яннеса провести его вне очереди, но тогда пришлось бы раскрыть ему все вопросы, которые он собирался задать архимагу, а этого почему-то не хотелось.