Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

Подскакал к Багуте. Тот внимательно наблюдал за противником.

– Какое твое окончательное решение: наступаем или держим оборону? – спросил он его.

– Да вот ожидаю, кого они в первые ряды поставят, тогда решу.

Вадим тоже стал вглядываться в хазарское войско. Там царило беспрерывное движение, отряды перемещались с места на место, вдоль строя скакали всадники, запутывая и без того непонятную для Вадима картину расстановки хазарских отрядов. Он какое-то время пытался разобраться в ней, а потом понял, что это ему не под силу, и смотрел на противника только потому, что не в силах был оторваться от необычного зрелища.

– Так я и думал, – после некоторого молчания произнес Багута. – Бек решил выставить вперед лучников. Прикройся щитом, посадник, сейчас в нас полетят стрелы!

– А где твой щит?

– Не до того. Поскачу к всадникам, нельзя дать хазарам безнаказанно расстреливать наших бойцов!

И он умчался за ряды войск.

Между тем перед строем хазар выбежало несколько сот лучников, они приблизились к строю новгородцев и мери и, подняв над собой луки, стали пускать тучи стрел. Вадим поднял над собой щит, услышал, как затенькали, отскакивая, стрелы. Сзади послышались крики людей и ржание лошадей.

И тут из-за строя новгородцев выскочил отряд всадников, и, набирая бег, устремился на лучников. Впереди, поблескивая на солнце высоко поднятым мечом, мчался Багута. Вадим подивился храбрости воеводы, ему казалось, что достаточно противнику кинуть навстречу массу конницы, как он попадет в ловушку.

Лучники, увидев несущихся на них всадников, бросились врассыпную. Новгородцы их догоняли, рубили сплеча, кололи пиками. Однако Багута не стал увлекаться погоней, а завернул коня перед самым носом противника и увел своих бойцов за линию построения, потеряв трех человек.

Луг перед войсками очистился. Тогда взревели трубы, ударили барабаны, и вперед двинулись пешие хазары. Шли медленно, не спеша, не замедляя и не ускоряя шага, шли уверенные в своей непобедимой силе. Вадим почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. «Это что же, трус я, что ли?» – спросил он себя и ответил: «Да вроде нет, на стенку в одиночку шел! Так в чем же дело?» И тотчас пришла отгадка: «На то и рассчитано это спокойное движение хазар, чтобы невозмутимостью и непоколебимостью вселить сомнение, а может, и страх в наших войсках!»

Он слез с коня, отдал его своему вестовому, и, вынув меч, встал в первых рядах воинов.

Хазары приближались. Вот уже можно было разглядеть бородатые лица, островерхие шлемы, кольчуги и панцири воинов. Раздалась команда, новгородцы выставили перед собой длинные пики. И в этот момент противник бросился вперед, раздались удары копий и мечей, молотов и секир; разлетались шиты, рвались доспехи и кольчуги, раздирались жалами копий груди, стрелы роились между одетыми в защиту воинами, клевали доспехи, нащупывали голое тело, вонзались в туши коней. Задние напирали на передних, робким не было хода назад, все кружились в смертельной рубке. Вадим работал огромным мечом, словно кувалдой в кузнице, мощно и неутомимо, вырубая стоявших перед ним врагов, но они все прибывали и прибывали, заступая места павших бойцов. Все было как в кулачном бою на новгородской площади, только малейшая ошибка теперь могла стоить жизни.

Первый натиск новгородцы и меря выдержали. Это Вадим почувствовал как-то неожиданно, когда увидел перед собой пустоту; только что рубился с плотным строем хазар, и вдруг оказалась перед ним лишь груда поверженных тел, а враги медленно начали отступать. Вадим не стал преследовать. Он сразу почувствовал большую усталость, пот заливал глаза. Не спеша воткнул меч в землю, снял шлем, рукавом вытер лицо. Подумал: может, вернуться к воеводе Багуте, вдруг понадобился? Потом решил: там без него обойдутся, а здесь он нужен. И действительно, к нему тянулись воины, хвалили за мужество, стойкость в бою. Говорили:

– Ты для нас опорой был…

– Мы вокруг тебя как на подхвате…

– На тебе весь ряд держится!

Перед строем на коне промчался Багута, потрясая мечом, выкрикивал:

– Вперед, молодцы! Одним натиском сокрушим врага!

Тотчас стали обходить строй десятские и сотские, словами стремясь поддержать своих бойцов:

– Соберемся с новыми силами, братцы!.. Держитесь плечом к плечу, ударим по хазарам крепкой стеной!.. Смелее, смелее, братцы!

По команде Багуты воины издали гортанный крик и кинулись вперед. Вадим на ходу замечал, как поспешно противник строил и равнял ряды, прикидывал в уме, успеют ли хазары изготовиться к отпору, и получалось, что успеют. Видно, надо было сразу ударить, когда враг только начал отступать. Но как ударишь, если сами устали и надо было хотя бы отдышаться после жаркого боя?..

Приближаясь к строю врагов, Вадим чувствовал, как привычное возбуждение охватывает все его тело, будто он нападал на бойцов торговой стороны; не было ни страха, ни колебания; хотелось быстрее вступить в жаркой схватке, потешить тело и душу. И он, забыв обо всем, кинулся на выставленные перед ним острые пики…