Призвание варяга (von Benckendorff)

Как видите, — все сии новшества диктовались самым что ни на есть — здравым смыслом. Но армия — необычайно консервативна, а армейская логика — в стороне от здравого смысла. Не будь "врага" в виде России, мы б долго убеждали своих хуторян в необходимости хоть что-то менять! А на волне, — "все — не как у России", реформы прошли просто стремительно. (Выходит и в этом Павел оказал нам услугу!)

Разумеется, такая активность в провинции пришлась не по вкусу бесноватому Императору. И тогда он приказал готовить войска к вторжению в наши края. (А кроме нас — в Грузию.)

Удивительно, но из этого не делалось никакого секрета! Павел сказал по сему поводу так:

— Мы их просто затопчем!

Русская пропаганда подхватила сей тезис и стала чернить жидов с немцами на всяком углу. Многих в ту зиму прогнали из армии и она стала попросту небоеспособна.

Наши ж полки, имея все больше изгнанников, усилились необычайно. В итоге — на масленицу 1797 года наши армии сами вторглись в Россию.

С юга Латвию всегда окружали поляки. Но после Пугачевского бунта много поляков поддержало Костюшку и бабушка решила их выселить. В недельный срок в Минской, Витебской и Могилевской губернии собрали всю шляхту и погнали ее на восток. В губернии Московскую с Нижегородской.

Я уже говорил, что по неизвестным причинам поляки менее восприимчивы к заразным болезням. Сии же губернии в те годы особо жестоко пострадали от эпидемий чумы, холеры и тифа — две трети москвичей с нижегородцами умерли от сих болезней. Посему и заселяли пустые деревни "устойчивыми к заразе" поляками.

Политические итоги сей акции я подведу много позже, но на будущее хотел бы вам указать. Многие помнят странную фразу Наполеона: "Если я займу Санкт-Петербург — я возьму Россию за голову, коль я займу Киев, я возьму Россию за ноги, а коль я освобожу Москву, я поражу Россию чрез ее Сердце!

Русский перевод не может быть адекватен, — в исходном французском есть тонкая игра слов, но факт остается фактом: многие из вас помнят патриотические очерки про Нашествие. Популярнейшей темой средь них было о нападении на французский конвой с продовольствием. Но задумывались ли вы об одной странной штуке — практически нет ни единого очерка про то, как "оккупанты" реквизируют продовольствие у несчастных русских крестьян?!

Дело же в том, что к 1812 году, согласно статистике — польские "переселенцы" владели двумя третями земель Московской губернии и выращивали четыре пятых ее урожая! А поляки — в большинстве своем ненавидели русских и кормили французов бесплатно. Французам не за чем было у кого-нибудь что-нибудь реквизировать. Они шли именно в Первопрестольную, чтоб в ней — зимовать. В самом сердце теперь уже польских поместий! Знаете, что они сделали, только войдя в нашу Москву? Они выписали из Парижа труппы "Гранд Опера" и "Комеди Франсез" — они надеялись зимовать со всеми удобствами!

Другое дело, что гениальный Кутузов повышиб у них кавалерию на Флешах и лягушатники не смогли защитить польских помещиков от моих егерей, коих русская пропаганда любит называть "партизанами". (Будь у французов жива их конница, мои б пешие парни не осмелились так "разруливать" по всей губернии!) Но обо всем этом — позже.

Здесь же я хотел бы отметить, что к 1797 году Витебская губерния была заселена русскими барами, коим дарили поместья поляков. Новые хозяева не имели поддержки в народе, так что наши егерские армии входили в Витебск с хлебом-солью и девичьими поцелуями "освободителям". (С того дня матушка моя, чтоб сильней позлить Павла, звала себя — "помещицей витебской". Тот на стенку лез от обиды!)

Интересно, что кроме Витебска мы не стали развивать свое наступление. В природе есть своеобразные штуки — к примеру крепость Смоленск невозможно брать с запада. Поэтому его еще зовут "Ключами России". Зато тот же Смоленск незащитим от ударов с востока — поэтому русские в движеньи на запад проходят его "в один пых.

Против Смоленска же стоит — Витебск. Эту крепость почти невозможно взять ударом с востока, поэтому шляхта всегда звала его "Ключом к Польше". (Зато Витебск весьма легко брать ударами с запада!) Так сама Природа развела Россию и Польшу по "разные стороны баррикад.

Поэтому Барклай не стал рисковать и "подбирать земли" к востоку от Витебска. Вместо этого тысячи паровых машин были поставлены на телеги и переброшены на строительство "Восточного Вала" — системы траншей и фортов по всей границе с Россией.

Когда меня спрашивают — "А было ль Восстание?", — я предлагаю проехать на Днепр и посмотреть на тамошние траншеи полного профиля, обращенные — против русских. Когда наивцы бормочут:

"А может быть это — поляки?!" — я отвечаю:

"Господа, это — траншеи. Это создано после Разделов Речи Посполитой. А кто еще, кроме нас, в эти годы мог отрывать такие траншеи против вас — русских?!

(Забегая вперед, доложу, что "Восточный Вал" сыграл свою роль в событьях Войны 1812 года. Хоть этого никто и ждал!)