Призыв

Некоторое время они осторожно пробирались по узким проходам между зданиями. Кое-где стены и галереи обвалились, засыпав путь крупными обломками камня, но так было не везде. Многие арки, покрытые рунами, и искусные изваяния устояли под натиском времени, и это было наилучшим свидетельством высокого мастерства древних гномов.

Посох Фионы заливал все окрест беспощадно ярким светом, но и порождал множество теней. Повсюду, куда ни глядел Дункан, за пределами света лежала непроглядная тьма, таилась за статуями и в дверных проемах, надежно укрывая тайны, которые хранил древний тейг. Юноше представлялось, что там, во мраке, засели пауки, о которых рассказывал Мэрик, их многочисленные черные глазки следят за каждым шагом отряда, выжидая, когда он зайдет так далеко, что отступать уже будет некуда.

Он зябко потер руки, внезапно почувствовав, что замерз, и Фиона метнула на него сумрачный взгляд. Она держала посох наготове, зорко высматривая, не появится ли враг. И точно так же вели себя все остальные. Единственным звуком, кроме их приглушенных пылью шагов, было ворчание Кромсая. Шерсть у пса стояла дыбом, и он явно считал своим долгом вперить пристальный взгляд во всякое здание, мимо которого они проходили.

Один только Мэрик, похоже, не готовился к неизбежному бою. Он шел, небрежно опустив руку с мечом, всматривался в стены, и взгляд его широко открытых глаз был печален. Про пауков он рассказал, но что же еще произошло восемь лет назад в этом тейге? Вспоминал ли Мэрик свою возлюбленную, эльфийку? Или думал о своей жене?

Они миновали каменную арку. Стена по обе стороны от нее рухнула, и растрескавшийся, покрытый пылью каменный изгиб одиноко маячил в темноте. Наверху были высечены большие руны, и Ута, задержавшись, устремила на них неподвижный взгляд. Угрюмое лицо ее было непроницаемо.

– В чем дело? – негромко спросил Келль, который шел следом за ней.

Ута сделала несколько жестов, но Дункан смог распознать только один из них – «семья». Он понял, что это место, по всей вероятности, когда-то принадлежало гномьему дому, из которого происходила Ута, а стало быть, ее предкам. Келль понимающе кивнул и похлопал гномку по плечу. Она все так же неотрывно смотрела на арку, и в глазах ее была затаенная решимость.

Они вышли в развалины громадного амфитеатра. Ступени, которые вели к сцене, рассыпались в труху, а на помосте в изобилии валялись пожелтевшие кости порождений тьмы. Их было так много, что Дункана изумило это зрелище.

Когда они шли по узкому проулку, Николас обнаружил в одной из стен расселину, которая вела прямиком в старинный арсенал. Помещение было просторное, и каменные горны все так же стояли на своих местах, словно даже по прошествии стольких лет кто-то вот-вот войдет и разведет в них жаркий огонь. Все прочее лежало в руинах, повсюду валялись раскатившиеся бочонки, на полу ржавели инструменты. Были там и приспособления, которые некогда, по всей вероятности, использовались для ковки металла, а на стенах до сих пор висели внушительного вида мечи, молоты и секиры, ныне потускневшие и изъеденные ржавчиной.

Один из горнов был особенно высок – он доходил до самого каменного свода пещеры, – и его вытяжная труба была сплошь покрыта рунами. Дункану подумалось, что этот горн больше смахивает на громадную печь – в боках его виднелось множество отверстий, расположенных на равном расстоянии друг от друга.

– Это для обработки драконьей кости, – пояснил стоявший у него за спиной Мэрик. – Кость настолько сильно разогревали, что приходилось вливать через эти отверстия воду, чтобы ее охладить. Видишь, стенки горна уходят под пол? Там находится лавовая яма. – Король весело ухмыльнулся Дункану. – По крайней мере, именно это слово употребил король Эндрин, когда показывал мне такое же устройство в Орзаммаре. Он сказал, что тем горном не пользовались уже много столетий.

Дункан заглянул в одно из отверстий, но там была только темнота – и никаких признаков механизма, открывающего горн.

– Может, именно здесь изготовили твой меч?

– Возможно.

Они прошли через арсенал и, не без труда открыв изрядно проржавевшие двери, обнаружили за ними площадь. Свет посоха выхватил из темноты свидетельства давней битвы – те, что еще не успело окончательно изничтожить время. Кое-где еще виднелись баррикады – груды каменных плит, скамей и прочих увесистых предметов, которые наспех стащили сюда со всей округи. Многие баррикады развалились. То ли рухнули стены, стоявшие вокруг них, то ли их разметал неведомый враг, который обрушился на здешних жителей.