Призыв к оружию

– Новости – есть новости. Это реальность. Пусть даже она мне не по душе, но это реальность. Что касается фильмов, то их предназначение – развлекать зрителя. – Уилл глянул на птицу-переводчика. – Итак, насилие вас не удивляет. Насыщенность насилия вас удивляет, но не очень. Так что же вас всё-таки больше всего потрясло?

– Направленность насилия, – объяснила вейс. – И в новостях и в развлекательных фильмах показано одно и то же: земляне убивают землян. Уилл нахмурился.

– Ну и что с того?

– Вы воюете друг с другом, – ответил Кальдак, произнося слова медленно и раздельно, чтобы транслятор чего-нибудь не напутал.

– Да, мы это делаем. И не гордимся этим. – Он положил руку на крышку телевизора. – Постойте, что-то я совсем запутался. Вы бьётесь с этим Амплитуром сотни лет. Почему же вы так удивляетесь, когда видите, что мы занимаемся тем же самым?

– Вы не поняли. Вероятность возникновения вооружённою конфликта между разными расами и мирами допустима. Но стоит одной расе достичь хоть какого-то уровня технического развития, как возможность междоусобицы между различными группами, составляющими эту расу, автоматически должна исчезнуть. Сама возможность этого, вы понимаете? Междоусобица – это вызов законам эволюции.

Заговорил Т’вар:

– Теория катастроф неопровержимо свидетельствует о том, что раса, ведущая внутренние войны, обречена на весьма недолгое существование. Она быстро уменьшается, и наступает день, когда количество оставшихся в живых разумных уже недостаточно для того, чтобы поддерживать цивилизацию. Это аксиома.

– Я могу вам ответить на это только одно, – сказал Уилл. – Мы убиваем друг друга на протяжении всей истории человечества и всё ещё никак не можем остановиться.

– Невозможно, – потрясённо проговорила вейс. От волнения она повторила это слово сразу на нескольких языках.

– Боюсь, что это так. Мы до сих пор продолжаем вести междоусобные войны. Хотя лично мне неизвестно, перешли ли мы уже тот минимальный предел, о котором вы сказали, или ещё нет.

Тёплое солнце проникало в кабину через иллюминаторы и уже хорошо прогрело помещение. Уилл стоял у телевизора, смотрел на представителей развитых цивилизаций, родные миры которых находились за тридевять земель от Солнечной системы, и удивлялся тому, что они не в состоянии понять такие простые вещи, о которых он им говорил.

– Навязана вам война с этим вашим Амплитуром или нет, это в конце концов не важно. Вы её ведёте в течение столетий и за это время наверняка поднаторели в убийствах. Будете говорить мне, что никогда ваши цивилизации не знали междоусобных войн и внутренних конфликтов, что вы никогда не ссорились друг с другом и не воевали?

– В масштабе целой расы, нет. Конфликты случались между отдельными индивидуумами. Даже между родовыми кланами порой. Но как только жизнь племён более или менее наладилась, они стали развиваться и увеличиваться, настала эпоха взаимопомощи и сотрудничества. Это настолько естественное понятие, что оно понятно даже самым примитивным существам. Невозможно достигнуть высокого уровня развития цивилизации, если её внутренняя энергия расходуется на междоусобную войну.

Кальдак не понимал, зачем он тратит столько слов и времени, чтобы объяснить очевидные вещи. Да, учёным придётся серьёзно поломать головы над загадками этого мира, и главное – над загадками его странных обитателей.

– Природа цивилизации, которая целенаправленно уничтожает самое себя, очень противоречива и почти недоступна пониманию. Ваше мировоззрение столь же причудливо, как и ваша геология.

– Ну вот! Теперь вам наша геология не нравится! – воскликнул Уилл. – Я так и знал.

Обстановка требовала присутствия учёных профессоров, но их не было, зато был он, Уилл Дьюлак.

– Мир разделён на сушу и воду, – сказал Т’вар. – Это нормально. Мы ожидали это увидеть и увидели. Но попробуйте наше изумление, когда мы обнаружили, что ваша суша расколота на части, которые находятся на большом расстоянии одна от другой!

– Кажется, это связано с какими-то тектоническими процессами, с активностью строения плит… – Уилл напряг свою память, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из соответствующей дисциплины, которую он в своё время прослушивал в колледже. – Я думаю, что когда-то – очень-очень давно – наша суша была монолитна. Но потом под влиянием каких-то внутренних сил она раскололась и её осколки отдрейфовали в разные стороны.

– Земля не может «дрейфовать», – твёрдо сказал Т’вар и переглянулся с капитаном. Затем добавил:

– Земля остаётся там, где формировалась. Она не может перемещаться по планете.

– У нас может, – с убеждённостью в голосе заявил Уилл.

– Никогда не приходилось слышать подобной чепухи, – пробормотал с’ван на языке массудов, обращаясь к Кальдаку.